Гумилев и теория этногенеза

[Dar]

Сообщение от ninniku

Да, понятие Химеры применимо для Украины. Моноэтническая Украина - само по себе искусственное явление, а соединяя в себе западенцев и москалей, она становится химерой. Идея Украина - це Европа - есть основной двигатель Химеры. Химера всегда порождает Антисистему. Это природный этногенетический вирус. Они чужие для всех. В данном случае это носители идеи европеизма. Для коренного украинского этноса они чужды. Для европейцев они тоже чужие. Но победили то они, ибо давали альтернативу олигархическому капитализму. Пусть лживую, но в сущности безальтернативную.
Пойдут ли войска на Киев?
Я оптимист. Украинцев и русских очень трудно разделить, как печень невозможно отделить от селезенки. Природа возьмет свое. Мы разделимся, но общие стереотипы поведения, менталитета, общая трагичная история, думаю, рано или поздно приведут к единению.
Говорю же процесс природный. Жаль, что он принял острую фазу. Но обрстрение болезни приводит к более эффективному излечению. Лучше, чем вялотекущий вариант отчуждения.

не так просто.. оптимизм тут не поможет..
сравни с Украиной (или Европой), желанием заработать, олигархи, коррупция, противостояние, беженцы, католики..

Постепенно мамаева орда превратилась во всеразъедающую химеру. Это не метафора. В этнологии термин «химера» употребляется для обозначения такого состояния социального организма, когда насильственное сожительство двух и более этносов не ведёт ни к чему положительному ни в каком направлении, а лишь создаёт перегрузки системы при полной рассогласованности составляющих её элементов. Так было и здесь.
По сути дела, султанат на Волге нёс в себе все черты рождающейся химеры уже с 1312 года. Покровительство работорговле и разноплеменным купцам вело не к органическому культурному росту, а к механическому смешению культурных, этнических, социальных и прочих элементов, когда на место патриотизма, искренности, верности традициям пришёл принцип голой выгоды. Цивилизация торговцев, попросту говоря, засилье международных спекулянтов, наладивших торговые трансмаршруты с доставкой живого товара к посредническим генуэзским конторам, прикрывалось разными международными и конфессиональными разговорами о дружбе и совместных интересах. Шкурничество заразительно. Мамай всех превращал во врагов, кроме тех, кого он покупал или подкупал. И благодаря ему оказалось, что ни один хан в Сарае не может рассчитывать на верность своих сторонников, так как любой из его соперников мог перекупить «нужных» людей.
Традиция служения отчизне – моральный принцип развития любого этноса – заменилась выбором щедрого хозяина. Таковым оказался Мамай – энергичный, волевой, всех подкупавший и устрашавший интригами деспот. Меняя веру и обычаи, люди при нём выигрывали материально, кроме немногих неподкупных, которые не желали выгод ценой предательства и измены традициям…
Победа Мамая – победи он в 1380 году! – означала бы превращение всей Восточной Европы в поприще для торговых операций прежде всего католических стран, опередивших в торговле других. Религия, идеология в торговых делах никогда не имели цены, и в ХIV веке идейные мотивы в большинстве стран мира, в том числе и на нынешнем юге нашей страны, отступали перед чисто экономическими выгодами. Но так было не везде. Так не было на Москве.
Не случайно именно в Москву бежали коренные татары, под которыми понимаются представители тюрко-монгольского этноса Великой степи. Люди бежали от насилия и продажности в Сарае, они отпадали от химерной столицы и мамаевых ставок – в Казани, Крыму, Астрахани, на Яике и в Башкирии. Некоторые татары, уцелевшие при переворотах и в истребительной «замятне», бежали на Русь и пополнили конницу русских князей. Татарские батыры превращались в российских воевод. Сначала это был маленький ручеёк, затем полился большой поток батыров – специалистов военного дела – в Москву, туда, где их принимали и не мешали честно и преданно – не за деньги, а за честь – заниматься тем делом, которое они хорошо знали, – обороняться против вражеских войск.
Вот почему, в частности, на взгляд этнолога, при рассмотрении начала великорусского этногенеза нет никаких оснований считать объединение сил Москвы перед грозой национальной миссией против татар или татарского духа. Это была война не между «лесом» и «степью», «Европой и Азией», русскими и татарами – а между жизнеспособными этносами и химерой, оказавшейся на пути развития как Руси, так и самой Великой степи. Химера не тем была страшна, что «вползала» в несвойственный, чуждый, экологически другой суперэтнос, а тем, что химерной сущностью явилась отчётливая антиисторическая тенденция вовлечь движущиеся народы-соседи (русских, половцев, мордву, самих же татар) в разложение, застой, разжижить их, уничтожить, разбив их духовное сопротивление…
Куликовская битва – величайшее событие русской истории! Это начальная точка отсчёта культурного феномена, который от того времени пошёл в мир и ныне идёт под названием «русское», «российское».