Ещё раз о И.В. Сталине

[RUDRA]

Сообщение от Selen

богатство чувств чуждается прикрас... лишь внутренняя бедность многословна!

Интересно, если вам предложат, в связи с каким-то обсуждением, прочитать статью или книгу по физике, например, вы то же самое скажите, "отложив" её на полку? Что вы хотите сказать, таким комментарием? Это такой интеллектуально-поэтический вариант "многабукаф ниасилил"?

[Selen]

Сообщение от RUDRA

Интересно, если вам предложат, в связи с каким-то обсуждением, прочитать статью или книгу по физике, например, вы то же самое скажите, "отложив" её на полку? Что вы хотите сказать, таким комментарием? Это такой интеллектуально-поэтический вариант "многабукаф ниасилил"?

таким комментарием я хочу сказать что мне интересны лишь мысли которые соответствуют чувству, а мысли которые плодятся вокруг рассудка мне не интересны и уж тем более информация предлагаемая без просьбы об этом, а то что мысли бывают такие и такие смотрите здесь

http://forum.roerich.info/showthread.php?t=16376

и кстати... лично для меня отношение человека к Сталину это своего рода тест

[Ik]

С большим интересом прочитал недавно изданную книгу Людмилы Васильевны Шапошниковой "Сожжение тьмы", центральной темой в которой рассматривается личность Сталина.
Необычная книга, скорее книга-предупреждение в вихре надвигающихся событий. В книге впервые публикуется портрет Владыки из зала Музея.
Раскрывая сущность личности Сталина даются очень жесткие характеристики, много цитат из доклада Н.С.Хрущёва "О культе личности и его последствиях".
Советую прочитать эту книгу (приобрести можно через книга-почтой). Очень сильное впечатление.

[Iris]

.

[В.Е.К.]

Эта история – всего лишь один пример фальсификации нашей истории.

http://www.km.ru/news/minoborony-sta...ennykh-v-gulag

Минобороны: Сталин не отправлял всех пленных в ГУЛАГ

Многолетняя ложь как западных, так и российских либеральных историков о советских военнопленных, которых кровожадный Сталин после освобождения из немецкого плена поголовно отправлял в ГУЛАГ, вызвала наконец официальную реакцию Министерства обороны РФ.

На встрече с журналистами в Фонде содействия научным исследованиям проблем безопасности «Наука-ХХI» начальник управления Минобороны по увековечению памяти погибших при защите Отечества генерал-майор Александр Кирилин заявил: «Почему-то стало нормой считать, что якобы был приказ Сталина всех военнопленных считать предателями, а их семьи – репрессировать. Никогда не видел таких документов». Более того, ставшая уже хрестоматийной фраза, приписываемая Сталину, что «у нас нет пленных – у нас есть предатели!», никакими документами или свидетельствами не подтверждается и, скорее всего, является позднейшей выдумкой.

Действительно, как признал Кирилин, советское руководство и лично Сталин весьма негативно относились к тому, что в первые месяцы войны сотни тысяч наших военнослужащих оказались в немецком плену, причем нередко даже не оказав серьезного сопротивления. Хотя зачастую в их пленении «была вина и Сталина, и военного руководства, и всех командиров до командира отделения включительно. И то, что тогда сотни тысяч людей погибли от отсутствия воды, питания, медицинского обеспечения, – это тоже огромная трагедия», отметил Кирилин. Однако, настаивает генерал, даже в тех трагических обстоятельствах какого-то нормативного документа, предписывающего считать всех военнопленных предателями, ни Сталиным, ни кем-либо еще из советского руководства подписано не было.

И тем более откровенно лгут, по словам Кирилина, работы зарубежных «историков» вроде Иоахима Хоффмана с его «Историей власовской армии», где он утверждает, что в СССР все вернувшиеся из плена погибли в лагерях. Надо уточнить, что покойный герр Хоффман вообще много чего насочинял за 40 лет своей творческой деятельности. В целом суть его писаний сводится к тому, что «Сталин наметил, а затем и осуществил войну против Германского рейха как истребительную и захватническую... Подстрекательство к убийству немецких военнопленных и раненых стояло на повестке дня с первого дня войны и обрело дьявольский размах, когда Красная армия в конце 1944 года достигла территории Германии и, следуя указаниям своего командования и политорганов, принялась убивать, насиловать, грабить и жечь немецкое гражданское население, оставляя на оккупированных ею территориях широкий кровавый след, в т. ч. в течение нескольких недель после 8 мая 1945 года».

К чести многих современных немцев, они постоянно подавали на Хоффмана в суд за его утверждения и обвиняли в попытках реваншизма и реабилитации нацизма. И в целом репутация у его работ в Германии – достаточно одиозная.

Что, впрочем, не мешало ему сотрудничать с нашими соотечественниками – к примеру, с Александром Солженицыным, с которым они совместно разоблачали «ужасы коммунистического тоталитаризма». И даже сделали совместный вывод, что «методы ведения войны и управления войсками, использовавшиеся Сталиным и Советами, не имели аналогов в армиях других государств по своему варварству и противоречию международному праву».

Подружился Хоффман и с Владимиром Резуном (самозваным «Суворовым»): они спелись на тезисе о том, что «Сталин, имея подавляющие силы, готовил захватническую войну, которую по воле случая лишь слегка опередила захватническая война Гитлера».

Одну из совместных «дезинформаций» Солженицына – Хоффмана в свое время разоблачил наш историк Александр Дюков. Вот конкретный пример, связанный с одним из самых популярных мифов о Великой Отечественной войне – о том, что в первые месяцы войны красноармейцы массово перебегали к немцам. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» посвятил этому вопросу немало строк. В частности, он сослался на якобы сталинский приказ № 0019 от 16 июля 1941 г.: «На всех (!) фронтах имеются многочисленные (!) элементы, которые даже бегут навстречу противнику (!) и при первом соприкосновении с ним бросают оружие» (Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956. М., 1990. Кн. 3. С. 22).

Однако на самом деле такого приказа не было. И в этот день был издан не приказ Сталина, а постановление ГКО-169сс № 00381 об аресте командующего Западным фронтом генерала Павлова и других высших офицеров. В постановлении, в частности, говорилось прямо противоположное тому, что пишет Солженицын, а именно: «...части Красной армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда – прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей».

«Неужели Солженицын выдумал цитируемый им документ?» – задается вопросом А.Дюков. Фальсификация ведь получается уж больно наглая.

Разгадку можно найти в книге «Сталинская война на уничтожение» Иоахима Хоффмана, который также приводит текст якобы приказа Сталина, почти совпадающий с солженицынским. Впрочем, Хоффман указывает несколько отличающийся номер и другую дату – № 001919 от 12 сентября 1941 г.

«Действительно, – пишет далее Дюков, – 12 сентября 1941 года Ставка ВГК издала директиву № 001919 о создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях. В объяснительной части директивы говорилось о том, что «имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать «нас окружили» и увлекают за собой остальных бойцов». Однако речь там идет не о движении в плен к немцам, а о движении совсем в другом направлении... Таким образом, в варианте Хоффмана – Солженицына директива, мягко говоря, сильно искажена. Но как это могло произойти?

Ларчик, оказывается, открывается очень просто: достаточно посмотреть, как называется фонд, на который ссылается Хоффман. А называется он «Отделение пропаганды вермахта. RW 4/v. 329 Советская Россия (коллекция документов), июль-декабрь 1941 г.». После этой строчки все становится ясным. Вскоре после издания упомянутой директивы Ставки пропагандисты вермахта изготовили на ее основе фальшивку для доказательства массовой измены советских военнопленных и разбрасывали ее в виде листовки. Одна из них попала Солженицыну в руки, и он сослался на нее в своем «Архипелаге ГУЛАГ» как на подлинную сталинскую директиву... Эта история – всего лишь один пример фальсификации нашей истории. Примеры такого рода можно множить очень долго, отмечал тогда Дюков.

Действительно, хоть Солженицын с Хоффманом и умерли, у них хватает подражателей и на сей день, пусть не столь именитых и титулованных. Того же генерала Кирилина на этой встрече самого попытались обвинить в фальсификации: дескать, говоря об отсутствии документов, обрекающих советских военнопленных на ГУЛАГ, он не назвал знаменитый приказ № 270, подписанный 16 августа 1941 г. Сталиным, Молотовым, а также маршалами Семеном Буденным, Климентом Ворошиловым и Семеном Тимошенко. В приказе, в частности, говорится следующее: «Можно ли терпеть в рядах Красной армии трусов, дезертирующих к врагу и сдающихся в плен, или таких малодушных начальников, которые при первой заминке на фронте срывают с себя знаки различия и дезертируют в тыл? Нет, нельзя! Если дать волю этим трусам и дезертирам, они в короткий срок разложат нашу армию и загубят нашу Родину. Трусов и дезертиров надо уничтожать».

Как отмечается в документе, командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, следует считать «злостными дезертирами». Приказ обязывает всех вышестоящих командиров и комиссаров «расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава».

Приказ № 270 также обязывает каждого военнослужащего потребовать от начальника, если его часть находится в окружении, «драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим. Если же такой начальник или часть красноармейцев, говорится в документе, вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, – «уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными». Что и говорить, меры, конечно, предписывались жестокие, но в той обстановке, наверное, единственно необходимые.

Согласно этому приказу, действительно, сдавшиеся в плен расцениваются как злостные дезертиры, «семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину». Но касается это только категории «командиров и политработников». Семьи сдавшихся в плен красноармейцев, согласно приказу № 270, должны были лишаться государственного пособия и помощи.

Эти меры, конечно, выглядят совершенно неприемлемыми. Но другой вопрос, не оставались ли они грозными декламациями, и насколько они выполнялись на практике.

Генерал Кирилин настаивает, что реального воплощения в жизнь в отношении подавляющего числа пленных и их семей эти меры не получили. По его словам, о попавших в плен солдатах командиры, как правило, подавали сведения как о пропавших без вести. «По официальным донесениям, за всю войну у нас из более чем 5 млн пропавших без вести как военнопленные записаны от силы 100 000. Де факто это 4,5 млн человек. Т. е. бóльшая часть пропавших без вести – военнопленные. Все это знали. Я уверен, что знал и Сталин, знали и Молотов, Шапошников, Жуков, Антонов, Василевский», – отметил он.

Тем не менее, зная, что подавляющая часть «пропавших без вести» на самом деле находятся в плену, Сталин как Верховный главнокомандующий отдал приказ: в похоронных извещениях, которые направлялись родным, следовало писать, что человек, «верный присяге, воинскому долгу и социалистической Родине», пропал без вести. В соответствии с приказом наркома обороны (т. е. того же Сталина) эта справка была основанием для ходатайства о выплате пособия семье.

Александр Кирилин также сообщил, что, вопреки всем домыслам о поголовных репрессиях против освобожденных из вражеского плена, на самом деле из 1,832 млн граждан СССР, вернувшихся из плена, были подвергнуты тем или иным репрессивным мерам за сотрудничество с немцами только 333 400 человек.

Как считает Кирилин, сейчас важно разобраться, за что были осуждены эти 333 400 человек, которых обвинили в сотрудничестве с врагами. «Если эти люди были осуждены законно, мы закроем эту информацию и поставим ссылку, что семья может получить ее отдельно», – пояснил генерал. Если же будет установлено, что они пострадали несправедливо, то надо добиваться реабилитации и оповещения об этом родственников. По словам генерала, проведение такой работы – в планах Минобороны.

Надо также уточнить, что далеко не все из этих 333 400 человек были отправлены именно в ГУЛАГ. Многих просто задействовали для восстановления промышленности (без поражения в гражданских правах), других через военкоматы отправили дослуживать армейскую службу. Некоторые получили по 6 лет поселений, но даже и их нельзя в полной мере считать репрессированными: отбыв этот срок, они получали паспорта без отметок о пребывании в местах лишения свободы и могли ехать искать себе место проживания в любом конце Советского Союза, кроме ряда режимных городов.

В своем исследовании «Великая оболганная война» историк Игорь Пыхалов достаточно подробно разбирает различные документальные свидетельства о результатах проверок освобожденных из вражеского плена и приходит к следующим выводам: «Среди рядового и сержантского состава благополучно проходило проверку свыше 95% (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных. Несколько иначе обстояло дело с побывавшими в плену офицерами. Арестовывалось из них меньше 3%, но зато с лета 1943 до осени 1944 гг. значительная доля направлялась в качестве рядовых и сержантов в штурмовые батальоны. И это вполне понятно и оправданно: с офицера спрос больше, чем с рядового.

Кроме того, надо учесть, что офицеры, попавшие в штрафбаты и искупившие свою вину, восстанавливались в звании. Например, 1-й и 2-й штурмовые батальоны, сформированные к 25 августа 1943 г., в течение двух месяцев боев показали себя с отличной стороны и приказом НКВД были расформированы. Бойцов этих подразделений восстановили в правах (в т. ч. и офицеров), и затем отправили воевать далее в составе Красной армии.

А в ноябре 1944 года ГКО принял постановление, согласно которому освобожденные военнопленные и советские граждане призывного возраста вплоть до конца войны направлялись непосредственно в запасные воинские части, минуя спецлагеря. В их числе оказалось и более 83 000 офицеров. Из них 56 160 после проверки было уволено из армии, более 10 000 направлены в войска, 1567 лишены офицерских званий и разжалованы в рядовые, 15 241 переведены в рядовой и сержантский состав.

Итак, после знакомства с фактами (в т. ч. и опубликованными заведомыми антисталинистами) миф о трагической судьбе освобожденных советских военнопленных лопается, как мыльный пузырь. На самом деле вплоть до конца войны подавляющее большинство (свыше 90%) советских военнослужащих, освобожденных из немецкого плена, после необходимой проверки в спецлагерях НКВД возвращались в строй или направлялись на работу в промышленность. Незначительное количество (около 4%) было арестовано, и примерно столько же направлено в штрафбаты».

================================================== =============

Справка

Насчет «варварских методов» ведения войны СССР стоит напомнить, что в 1941-45 гг. немцы уничтожили 57% попавших к ним в плен советских военнослужащих. Для сравнения: из захваченных нами 3,5763 млн военнослужащих германских вооруженных сил умерли в плену 442 100 человек (12,4%), из 800 000 военнослужащих армий стран – союзниц Германии на советско-германском фронте (Венгрия, Италия, Румыния, Финляндия, Словакия) – 137 800 человек (17,2%).

[irene]

По теме можно посмотреть многочисленные исследования И. Пыхалова, (http://pyhalov.livejournal.com/).

Чего не знала, так о том, что Игорь сейчас в бригаде А. Мозгового. Это о чём-то говорит сверх его желания восстановить истину о нашей оболганной истории.

Ну и эти слова не лишни в разделе:

1958 г. 865. Помощь Наша велика и безотлагательна тем, кто несет на себе тягость строительства Нового Мира. Им даже ошибки не в счет. Но почитателям старого нет места средь Нас, и даже достоинства их и заслуги эволюции не нужны. Лучше ошибки во имя Нового, чем заслуги во имя старого, так разделение последнее глубже идет, чем это казалось. Сколько хороших, но ненужных для эволюции людей жили и живет на Земле, и сколько плохих, Нам нужных и Нам помогающих строить. Старые мерки надо оставить. У Нас мерка одна – ценен ли для эволюции Мира, ибо новое вино не вливают в меха старые. Касание к старым застывшим сознаниям не полезно, яд их силен и отравляет систему. Это яд разложения. С грузом отрицаний в Новый Мир не войти. Слишком много непонимания и явен личный подход. Пусть даже на задворках солнце из лучинок строят, но с сердцем, устремленным вперед, в будущее. Психофизический момент планеты настолько опасен, что все, способствующее эволюции и утверждению новых форм жизни, Нами Поддерживается яро. Потом отберется, что хорошо, а что худо, сейчас общепланетное равновесие надо удержать любою ценой, уже не до мелочей жизни и не до того, что кому-то и где-то отдавили палец или личный ущерб нанесли. Дело идет о спасении Мира от мировой катастрофы. Явите понимание сложности времени и помните, что с прежними мерками к новым явлениям жизни подходить невозможно, если теперь понят смысл преображения Мира. Не на розовых облаках, но рукой и ногой человеческой.

1952 г. 269. Много несовершенств кругом, много заботы. Итак, смотри и исправляй, внося формы более совершенные и улучшенные. Только критика и осуждение мертвы и неплодоносны. Наша критика творящая. Но часто в форме новой, еще несовершенной, Видим ее будущее совершенное эволюционно-строительное значение. Это вдвигание факта в будущее исключает ошибки суждения. И формы, проявляющиеся в социальной жизни, восходят по ступеням. Потому на грубые формы сего дня Смотрим как на пластический материал для переработки и отливки в формы жизни высшие.
Теперь отрывок о Гос. Комитете Обороны

...в ГКО, который, безусловно, подменял собой все прочие государственные и общественные структуры, выработался достаточно четкий механизм подготовки всесторонне разработанных постановлений и строжайшего спроса за их выполнение. Два характерных примера в подтверждение сказанного.

Известный ученый, член-корреспондент АН России В.С. Емельянов в годы войны был уполномоченным ГКО по выпуску танков на одном из уральских заводов. Вручавший ему мандат секретарь обкома партии наставлял: «Ваша задача - обеспечить перевыполнение плана изготовления танковых корпусов» - «Позвольте, а кто же отвечает просто за его выполнение?» - «Полагаю, директор завода. Уполномоченный ГКО должен добиться превышения плана».

К слову, именно так оно и было. И тут что важно. Надо полагать, танковым заводом да еще в военное время руководил не самый плохой директор. Наверняка, эффективно действовала там и партийная организация, я уже не говорю о, безусловно, мощном подразделении НКВД, которое и в мирное-то время умело поддерживать на военных предприятиях достаточно высокий градус напряженности. Но, поди ж ты, представитель ГКО добивался (и, как правило, повсеместно!), казалось бы, невозможного.

А вот воспоминания самого молодого наркома в сталинском окружении Д.Ф. Устинова: «На одном из совещаний у Верховного Главнокомандующего я доложил, что заводами изготовлено 9997 винтовок вместо десяти тысяч по плану. И услышал от Сталина: «Если подобный доклад повторится, то наркома Устинова больше не будет».

Конечно, по нашим нынешним временам ситуация запредельная по своей жестокости – подумаешь, три винтовки! Но когда враг «в бинокли рассматривал кремлёвские звёзды» действовать по-иному, значило бы смерть государства.

За время своего существования ГКО принял 9971 постановление и решение, т.е. более шести документов в день. Впрочем, война не знала деления на рабочие, выходные и праздники. Сам Сталин этому и способствовал, прерывая работу в ГКО далеко за полночь только для непродолжительного – в четыре-пять часов - сна. Известно, что по такому «совиному» графику отдыхали все военные и гражданские руководители страны.

Более двух третей принятых ГКО постановлений прямо или косвенно относились к организации военного производства, военным действиям и экономике.
Как они появлялись на свет? По привычной партийно-бюрократической технологии, откровенно говоря, не самой худшей для военного времени, сначала «вносился вопрос» или «появлялось мнение» у кого-нибудь из членов ГКО, других представителей высшей номенклатуры. Шло обсуждение проблемы в узком кругу. Затем Сталин или по его поручению кто-то из соратников (и здесь Лаврентий Павлович Берия держит лидерство бесспорное) подключали к решению вопроса специалистов. «Проработка» его иногда затягивалась на недели и даже месяцы. Но при этом не было случая, чтобы «поднятая» на ГКО проблема кем-то торпедировалась, как-то сворачивалась, или чтобы она «терялась» в необъятном бюрократическом механизме той поры.

Возьму на себя смелость утверждать следующее. Конечно же, в минувшей войне победил наш солдат, потому что у него оказалось и ратное умение лучше и силы духа больше, чем у врага. Оружие мы, в целом, выпускали эффективнее, нежели противник. И вообще потенциальные силы того, социалистического общества, даже при всех его теперь уже нами осмысленных пороках, объективно оказались прогрессивнее общества немецкого. Но не в последнюю очередь победа досталась нам, благодаря четкой, надежной работе отечественного бюрократического механизма, главным агрегатом которого и был ГКО. Это тем более ценно, что ведь советской бюрократической машине противостояла германская - самая надежная, да еще и фанатично-педантичная.

Понимаю, сколь уязвимо такое сравнение, но, кроме всего прочего, Сталин сумел переиграть Гитлера как аппаратчик, как бюрократический руководитель, постигший высшие законы функционерства и умело применивший их в экстремальных военных условиях.

Фюрер, кстати, тоже прекрасно владевший всеми формами и методами понуждения общества, тем не менее, ничего даже отдаленно напоминающее наш ГКО, создать так и не сумел.

ГКО решал любые вопросы фронта и тыла. Из одних названий его постановлений получился бы солидный книжный фолиант, хотя особой литературной изобретательностью и изяществом изложения документы, понятно, не отличаются. Вот, например, формулировка Постановления №999 – «О производстве походных кухонь в декабре 1941 г. и в январе 1942 года». (6 декабря 1941 г.). А вот название Постановления №1001 – «О расселении польских граждан в Киргизской и Узбекской ССР». (8 декабря 1941 г.). Ещё пара примеров: «О развертывании производства бронебойных и зенитных снарядов на востоке страны»; «О мероприятиях по обеспечению Красной Армии теплыми вещами на зимний период 1941-42 гг.»; «О мобилизации девушек-комсомолок в части ПВО»; «Об усилении Северного флота». И еще 9963 других документов, начинающихся с тех же букв "О" или "Об". А за ними стояли страшная война и труд великой страны, которой через полвека суждено было исчезнуть.

Кстати, полностью, без идеологических и конъюнктурных купюр постановления ГКО до сих пор не изданы, равно как и не изучены как подобает. Они еще ждут своих честных и объективных исследований, впрочем, как ждет этого и вся история нашей Великой Отечественной войны.

ГКО имел своих представителей от лабораторий и колхозов до лагерей, наркоматов, фронтов и отдельных спецчастей. Посланцы ГКО взаимодействовали через уже упоминавшееся Оперативное бюро.

В это сейчас трудно поверить, но уполномоченный ГКО, находящийся где-нибудь в тьмутаракани, за десятки тысяч километров от Москвы, мог за пару минут связаться с самим Сталиным и разрубить любой гордиев узел.

Прекратил свое существование Государственный Комитет Обороны 4 сентября 1945 года. Теперь уже точно по Указу Президиума ВС СССР. Сам Сталин и внес это предложение. И, полагаю, вовсе не потому, что орган столь чрезвычайного управления был ему не нужен. Просто, как политик, он почувствовал, что пора было «ослаблять туго затянутые гайки» и пусть во многом формально, но возвращаться на демократические формы и методы правления государством и армией. И еще он, думается, прекрасно понимал, что при любых исторических перипетиях ГКО останется навечно лучшим памятником его мудрости и дальновидности. Ведь, чего уж мудрствовать лукаво - ГКО во главе со Сталиным спасло Отечество от коричневой чумы ХХ века.

Михаил Захарчук

[pavel]