Любимые стихи

[Ardens]

Настоящее счастье гнездится в простом:
В том, как он каждый вечер приходит с работы,
Как она наполняет уютом их дом,
И как вместе они каждый вечер субботы.

Как она беспокоится, ел ли в обед,
Как ему интересно, о чем она пишет,
Как она разрешает не выключить свет,
И как он соглашается сделать потише.

Как они строят планы на день и на год,
Как они иногда не мешают друг другу,
Как все в общем и целом неспешно идет
По однажды легко заведенному кругу.

Что же в этом чудесного? Это же быт!
Здесь кастрюли гремят и скрипят половицы.
Да, но именно здесь и возможно любить
И друг друга читать до последней страницы.

Мария Кунина

[Альдебаран]

[Альдебаран]

[Радослав]

В. Хлебников

О Азия! тобой себя я мучу.
Как девы брови, я постигаю тучу.
Как шею нежного здоровья.
Твои ночные вечеровья.
Где тот, кто день иной предрек?
О, если б волосами синих рек
Мне Азия покрыла бы колени
И дева прошептала таинственные пени,
И тихая, счастливая, рыдала,
Концом косы глаза суша.
Она любила! Она страдала!
Вселенной смутная душа.
И вновь прошли бы снова чувства,
И зазвенел бы в сердце бой:
И Мохавиры, и Заратустры,
И Саваджи, объятого борьбой.
Умерших их я был бы современник,
Творил ответы и вопросы.
А ты бы грудой светлых денег
Мне на ноги рассыпала бы косы.
«Учитель,— мне шепча,—
Не правда ли, сегодня
Мы будем сообща
Искать путей свободней?»

[Радослав]

[Радослав]

Юнна Мориц

CЛУЧАЙНОЕ СОВПАДЕНИЕ

И, слывя знатоком чего-то
Возвышенного и загадочного,
Он знал, что его работа -
Производить впечатленье
То ли професора музыки,
То ли поэта упадочного,
То ли сфинкса, на чьи вопросы
Не ответив, умрет поколенье.

Обожанье он брал, как взятку,
За все - за седые кудри,
За кашель, за остроумье
Парадоксов, за желчи пламя,
И за бархатную крылатку,
И за то, что мозги он пудрил,
Предсказуя, как Нострадамус,
Все, чтов жизни случится с вами.

И, взглянув на мои пятнадцать,
Он сказал мне, что я - скрипачка
И что нечего сомневаться -
Я прославлюсь на полвселенной:
Денег - тачка, поклонников - пачка,
В тридцать лет я умру от сердца,
И останется на пластинках
Мой талант необыкновенный.

Ох, я стала над ним смеяться,
Потому что была подросток,-
В этом возрасте не боятся
Надерзить правотой обидной!
Нет, сказала я, не скрипачкой,
А поэтом я буду просто,
И от злости он чуть не лопнул,
Хоть и был человек солидный!

Но слывя знатоком чего-то,
Идеального и астрального,
Надо помнить, что эта работа -
Производить впечатленье -
Называется фармазонством,
А у подростка нормального
Нюх на это дело породистый,
Как на всякое растленье.

И тогда мой факир набросил
Свою бархатную крылатку!
И все то, что в любви мне будет,
Он предрек, изчезая в тучах.
Завела бы тогда я скрипку!..
Порвала бы тогда тетрадку!..
Ведь последнее предсказанье
Было из наихудших!

И оно совпало случайно
С грубой силою обстоятельств,
И оно случайно совпало
С нежной силою обольщений.
И предстало оно случайно
Не последним из доказательств,
Что поэзия - планом выше
И что сила ее священней!

[Радослав]

Андрей Любка (сборник "Дотик словом")


У тобі грає циганська музика, якесь безкінечне радіо,
У твоєму голосі — неіснуючі материки, на яких живуть кочові племена.
Вісім демонів рвуться тобі з очей, аби повизбирувати
Пахучі зернята кави, аби станцювати навколо вогнища.
Між твого волосся надимаються паруси, дерев’яні щогли,
Скриплять старі велосипедні колеса, із твоїх губ
Можна збирати пісок і водорості, луску риби і древні монети.
У твоїх руках — старовинні мапи і кольорові метелики,
Фрукти й індійські прянощі, браслети зі слонової кістки.
Серце твоє — сурма на замковій вежі, опівнічні лови, погоні,
Сотні свічок, канделябри і мідні бильця королівського ложа.
Шкіра твоя — дзеркала, оксамит і олія зелених оливок,
Персики й сливи, налиті сонцем, вино із потрісканих амфор.
Дотик твій вартий битви, пісні або молитви, лиш на гірських
Вершинах квіти подібні знайдеш, сни маєш сплетені з хвої,
Вітру і ніжних обіймів.