Любимые стихи

[Panzer.Tolik]

Сообщение от крайний

"В гіллі русалка спить бліда..."

Русалка на ветвях сидит?

[крайний]

Угу. Перекладачи постарались на славу, и затем этот шедевр засунули в школьный учебник.

[Радослав]

Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите все о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту -
Что же? Разве я обижу вас?

О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь я - сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.

Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Все же, я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные речи о земле и о небе.

Право, я буду рад за вас,
Так как - только влюбленный
Имеет право на звание человека.

6 февраля 1908 (А. Блок)

По Фрейду

[Восток]

Сообщение от Радослав

Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Все же, я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные речи о земле и о небе.

Кстати это стихотворение - очень примечательно своей историей и героиней которой оно посвящено. Можно прямо сказать, что именно в данном случае поэт очень сильно ошибся....

[Panzer.Tolik]

Болезнь Пегги Маккей
Стихи для детей, Сильверстайн Шэл, пересказ с английского Григория Кружкова

Мама, я нынче совсем заболела,
В школу сегодня идти не могу:
Тело моё, как червяк, ослабело,
Тошно на сердце и мутно в мозгу.
Пальцы трясутся, и чешутся ножки,
Зябко снаружи и жарко внутри,
Перед глазами какие-то мошки,
Сыпь на груди, на ушах волдыри.
Лоб мой пылает — плохая примета,
Температура сто сорок в тени.
Гланды опухли: мне кажется, это
Связано с вывихом левой ступни.
Плюнуть хочу, а никак не плюётся,
Рот пересох, и ввалился живот,
Стукнешь коленку — во лбу отдаётся,
Шею надавишь — в лодыжке кольнёт.
Вся я желта, как лимонная долька,
Даже глаза поразъехались вкось,
Волосы лезут: вон вылезло сколько!
В ухе какая-то дырка насквозь.
Видно, скрутила меня лихорадка:
В пятки — ангина, в желудке — прострел,
В общем... да что я — «желудок и пятка»?
Нос, как полено, одеревенел!
Мама, ни пить мне, ни есть неохота,
Это, наверное, аппендицит...
Что ты сказала? Сегодня — суббота?!
Странно, уже ничего не болит.

[Альдебаран]

А. С. Пушкин

КОВАРНОСТЬ

Когда твой друг на глас твоих речей
Ответствует язвительным молчаньем;
Когда свою он от руки твоей,
Как от змеи, отдернет с содроганьем;
Как, на тебя взор острый пригвоздя,
Качает он с презреньем головою, —
Не говори: «Он болен, он дитя,
Он мучится безумною тоскою»;
Не говори: «Неблагодарен он;
Он слаб и зол, он дружбы недостоин;
Вся жизнь его какой-то тяжкий сон»...
Ужель ты прав? Ужели ты спокоен?
Ах, если так, он в прах готов упасть,
Чтоб вымолить у друга примиренье.
Но если ты святую дружбы власть
Употреблял на злобное гоненье;
Но если ты затейливо язвил
Пугливое его воображенье
И гордую забаву находил
В его тоске, рыданьях, униженье;
Но если сам презренной клеветы
Ты про него невидимым был эхом;
Но если цепь ему накинул ты
И сонного врагу предал со смехом,
И он прочел в немой душе твоей
Все тайное своим печальным взором, —
Тогда ступай, не трать пустых речей —
Ты осужден последним приговором.

[irene]

Моё внимание привлекла одна современная песня, которую встретила случайно на просторах ю-туба. Мне её хотелось слушать ещё и ещё. Не поленилась, сделала подстрочник, а Р. Василиади, моя подруга, - поэтический текст:

Василис Михайлидис (1849-1917)

Воображение моё тебя рисует непрестанно.
Ах, дева юная, ну как тебя забыть?
Глубокие ты нанесла мне в сердце раны.
Теперь оно и день, и ночь болит.
И тысячи забот своих без сожаления оставив,
Мой ум бежит к тебе, остановившись там,
Где страсть, как яд змеи, меня сжигает,
Усиливая боль моих сердечных ран.
Их отражение в лице моём ты столько раз читала,
Когда я, бледный, снисхождения просил...
Ты только слово тёплое бросала,
И уходила боль, и расцветал весь мир!

И пусть моя любовь к тебе ошибка, но она
Природою дана, и мне не устоять!
Сам Бог Любви ко мне послал тебя,
А как Творцу могу я отказать?
Его послушник я! Священны для меня Его законы.
И если жизнь потребуешь мою,
Возьми её! Я вены для тебя открою,
И смерть с великой радостью приму!
Ты - Ангел самого Творца, пославшего любви великий дар,
И в сердце поместив моё, как в храм.
Любовь, что в нём пылает, как пожар,
Ах, дева юная, тебе одной отдам!

[irene]

Александр Блок

На железной дороге

Марии Павловне Ивановой

Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих —
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон...

Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.

Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом...

Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною...
Скользнул — и поезд в даль умчало.

Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая...
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая...

Да что — давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов...

Не подходите к ней с вопросами,
Вам всё равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — всё больно.

1910

[Ardens]

Р. Киплинг.

Послание сыну.

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятение всех.
Будь сам собой наедине с Вселенной,
А маловерам отпусти их грех.
Пусть час не пробил - жди не уставая,
Пусть лгут лжецы - не снисходи до них,
Умей прощать, и не кажись прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтаний,
И мыслить, мысли не обожествив,
Равно встречай хулу и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен вновь все воссоздать с основ.
Умей поставить радосно, в надежде,
На карту все, что накопил с трудом
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело,
И только воля говорит:... Иди!
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой,
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются с тобой:
Наполни смыслом каждое мгновение,
Часов и дней неуловимый бег -
Тогда весь мир ты примешь, как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

[Ardens]

Настоящее счастье гнездится в простом:
В том, как он каждый вечер приходит с работы,
Как она наполняет уютом их дом,
И как вместе они каждый вечер субботы.

Как она беспокоится, ел ли в обед,
Как ему интересно, о чем она пишет,
Как она разрешает не выключить свет,
И как он соглашается сделать потише.

Как они строят планы на день и на год,
Как они иногда не мешают друг другу,
Как все в общем и целом неспешно идет
По однажды легко заведенному кругу.

Что же в этом чудесного? Это же быт!
Здесь кастрюли гремят и скрипят половицы.
Да, но именно здесь и возможно любить
И друг друга читать до последней страницы.

Мария Кунина

[Альдебаран]

[Альдебаран]

[Радослав]

В. Хлебников

О Азия! тобой себя я мучу.
Как девы брови, я постигаю тучу.
Как шею нежного здоровья.
Твои ночные вечеровья.
Где тот, кто день иной предрек?
О, если б волосами синих рек
Мне Азия покрыла бы колени
И дева прошептала таинственные пени,
И тихая, счастливая, рыдала,
Концом косы глаза суша.
Она любила! Она страдала!
Вселенной смутная душа.
И вновь прошли бы снова чувства,
И зазвенел бы в сердце бой:
И Мохавиры, и Заратустры,
И Саваджи, объятого борьбой.
Умерших их я был бы современник,
Творил ответы и вопросы.
А ты бы грудой светлых денег
Мне на ноги рассыпала бы косы.
«Учитель,— мне шепча,—
Не правда ли, сегодня
Мы будем сообща
Искать путей свободней?»

[Радослав]

[Радослав]

Юнна Мориц

CЛУЧАЙНОЕ СОВПАДЕНИЕ

И, слывя знатоком чего-то
Возвышенного и загадочного,
Он знал, что его работа -
Производить впечатленье
То ли професора музыки,
То ли поэта упадочного,
То ли сфинкса, на чьи вопросы
Не ответив, умрет поколенье.

Обожанье он брал, как взятку,
За все - за седые кудри,
За кашель, за остроумье
Парадоксов, за желчи пламя,
И за бархатную крылатку,
И за то, что мозги он пудрил,
Предсказуя, как Нострадамус,
Все, чтов жизни случится с вами.

И, взглянув на мои пятнадцать,
Он сказал мне, что я - скрипачка
И что нечего сомневаться -
Я прославлюсь на полвселенной:
Денег - тачка, поклонников - пачка,
В тридцать лет я умру от сердца,
И останется на пластинках
Мой талант необыкновенный.

Ох, я стала над ним смеяться,
Потому что была подросток,-
В этом возрасте не боятся
Надерзить правотой обидной!
Нет, сказала я, не скрипачкой,
А поэтом я буду просто,
И от злости он чуть не лопнул,
Хоть и был человек солидный!

Но слывя знатоком чего-то,
Идеального и астрального,
Надо помнить, что эта работа -
Производить впечатленье -
Называется фармазонством,
А у подростка нормального
Нюх на это дело породистый,
Как на всякое растленье.

И тогда мой факир набросил
Свою бархатную крылатку!
И все то, что в любви мне будет,
Он предрек, изчезая в тучах.
Завела бы тогда я скрипку!..
Порвала бы тогда тетрадку!..
Ведь последнее предсказанье
Было из наихудших!

И оно совпало случайно
С грубой силою обстоятельств,
И оно случайно совпало
С нежной силою обольщений.
И предстало оно случайно
Не последним из доказательств,
Что поэзия - планом выше
И что сила ее священней!

[Радослав]

Андрей Любка (сборник "Дотик словом")


У тобі грає циганська музика, якесь безкінечне радіо,
У твоєму голосі — неіснуючі материки, на яких живуть кочові племена.
Вісім демонів рвуться тобі з очей, аби повизбирувати
Пахучі зернята кави, аби станцювати навколо вогнища.
Між твого волосся надимаються паруси, дерев’яні щогли,
Скриплять старі велосипедні колеса, із твоїх губ
Можна збирати пісок і водорості, луску риби і древні монети.
У твоїх руках — старовинні мапи і кольорові метелики,
Фрукти й індійські прянощі, браслети зі слонової кістки.
Серце твоє — сурма на замковій вежі, опівнічні лови, погоні,
Сотні свічок, канделябри і мідні бильця королівського ложа.
Шкіра твоя — дзеркала, оксамит і олія зелених оливок,
Персики й сливи, налиті сонцем, вино із потрісканих амфор.
Дотик твій вартий битви, пісні або молитви, лиш на гірських
Вершинах квіти подібні знайдеш, сни маєш сплетені з хвої,
Вітру і ніжних обіймів.

[Радослав]

Кирилл Вепринцев (Белый цикл)

1

Индиго

Спасибо за еду тебе и кров,
спасибо за нерукотворность мига,
за то, что я сквозь алое костров
шёл на сиянье твоего индиго.

Там чист позор и девственна слеза,
и псы лакают многоликость ночи..
Спасибо, что не отвела глаза,
когда мой стих стал злее и короче.

За то, что не бросала слов в развес
о том, как предначертано не нужен,
Спасибо за отчаянье и блеск -
в дешёвом конфетти - твоих жемчужин.

За памяти коленчатую стать,
в которой всё - до шелухи, до тлена..
За ту тебя, какой уже не стать
тебе самой до пятого колена.

Спасибо за пророчество и зов,
который из нутра, из самых пашен,
за то, что я сквозь алое костров..
за то, что результат уже не важен.


2

Белый стих

Мой белый стих из чёрного тряпья,
я полдуши растратил на полсвета,
и, как в той песне: что я без тебя?..
Но, кажется, и эта песня спета.

Я волчьих ям нарыл до адских бездн
и все закрасил белою гуашью,-
как в песне той: на что я в мире без..
Но, кажется, и эта песня с фальшью.

У грозных скал, разбив свои шатры,
я тучного тельца - под ноздри Богу,
но, как в той песне: если я не ты..
И петь я отвыкаю понемногу.


3

Шифр

Прости меня за чувств тире и точки,
прости меня за дна пунктир косой:
мы - чуть сложней - всегда поодиночке,
и только смерть нам кажется простой.

Прости меня за дробь моих сомнений,
прости меня за снов твоих набат:
я не двоюсь, - я весь из раздвоений
у монолита смертного столба.

И вкуса нет к щепотке этих ягод,
и горло стынет белой синевой -
мне только бы ещё с тобою на год
и навсегда забыть, что не с тобой.


4

Признание

И всё-таки прекрасно, что ты есть,
и мой порог твоей окутан тенью,
что каждый раз пытаюсь я прочесть
избыток знаков, неподвластный чтенью.

И всё-таки прекрасно, что, скорбя,
открытой лжи ты в мир не бросишь комья,
и я люблю, наверное, тебя,
как любят тихий свет у изголовья.

За ним века и горечь, и приют -
в совсем бездомной ипостаси крова,-
и я тебя, наверное, люблю,
как любят недосказанность у слова.

Мы в краткий блик успели надышать
такую околесицу свеченья,
что там, где ты, теперь моя душа -
на рёбрах слов, утративших значенье.


5

Эпилог

Я знаю, что приду в Твои сады,
где золотом на чёрный бархат - лица,
и в каждом лике - Отражённый Ты,
и каждый лик вовек не повторится.

Я знаю,что Тобой наполню грудь,
в которой нынче ропот, тьма и тленье:
Ты свой динарий Слово дал вернуть -
на нём Твой образ, как запечатленье.

И проиграв четверодневный бой,
я не паду до самых топей Стикса,
а, если вдруг.. - Вернусь к Тебе тропой
неверия, что эта жизнь простится.

[Радослав]

[Восток]

*Назидание самому себе*


Не жди приказа!
Не сиди,
Ссылаясь на покой!
Вперед! Сквозь ветры и дожди
И вьюги волчий вой!
Оставь удобства и уют —
Пока ты молод — в путь!
Когда отходную споют,
Успеешь отдохнуть!
Будь честен, смел, не замечай
Насмешек и помех.
А будешь старшим — отвечай
Не за себя — за всех!
Тот, кто ошибок не имел, —
В безделии зачах —
Он груза жизни не посмел
Примерить на плечах!
Каков бы ни был твой удел —
Удачен или плох,
Все ж помни: меру твоих дел
Оценит только Бог!


И.И. Стрелков (начало 1990-х годов).

[Восток]