Помогите Ирине Рудых, гражданке России-Приговор суда: 20 лет тюрьмы строгого режима!

[Эльдар]

"В тюрьме Катманду — как в аду

Ветер в лицо — на мотоцикле Ракеша мы мчим по городу значительно быстрее основного потока, маневрируя между машинами. В непальскую тюрьму. Уже больше года в женской колонии находится россиянка Ирина Рудых, незаконно осужденная непальскими властями. Она приехала медитировать в один из монастырей, сняла в Катманду квартиру и наняла служанку. Пока Ирина медитировала, горничную нашли убитой и расчлененной на части в одной из окрестных речушек. Что самое печальное — ее останки утопили в чемодане россиянки, и та стала главной подозреваемой. Год Ирина ждет суда, год дело не движется с места. Нет ничего проще, чем проверить ее алиби — найти в монастыре запись, подтверждающую присутствие Ирины в святыне в тот роковой день. Год по тем или иным причинам этого не происходит.

Наши данные записывают в нескольких журналах, обыскивают на трех пунктах досмотра. В зашторенной комнатке приходится пройти финальную проверку, не самый приятный для нормального мужчины сеанс тет-а-тет общения с лейтенантом непальской армии. Больно уж подробно он ощупывает гостей зоны заключения, выискивая запрещенные предметы на интимных местах. При этом смотрит в глаза и ехидно ухмыляется. После всех процедур мы обходим огромный забор с колючей проволокой и попадаем в женскую колонию. Тут-то понимаешь весь парадокс былой строгости. Сюда можно подъехать или подойти с другой улицы, минуя все формальности.

под бдительным надзором полиции
Клетка для свиданий полна непальских женщин. 39-летняя Ирина выходит с накрашенными губами и ногтями, аккуратной прической. В ее руках два стакана компота для нас с Райкешем и целая пачка писем. Мы же принесли пакет с продуктами, купленными в магазинчике возле тюрьмы под бдительным надзором солдата с автоматом.

Ирина Рудых на удивление полна оптимизма и решительности. Она ждет очередную дату суда, переносимого уже не единожды. «Тут как в аду, 30 человек в комнате, круглосуточный шум, огромные крысы. Никого не понимаю, ни с кем не общаюсь. Я уже решила, что если меня осудят — вешаюсь. Способ уже придумала...», — признается россиянка.

Она передала нам письмо для матери и просьбу к адвокату. Райкеш помогает ей по мере возможности. Больше в этой стране такое делать некому..."

http://izvestia.com.ua/?/articles/2007/11/01/181341-9