Воплощения Махатм

[Редна Ли]

Прошел год после нашего последнего появления, и я просто расскажу вам, что мы узнали. Расскажу только о Нишиканте Чаттопадхьяя, и вряд ли вы найдете где-то еще эту информацию.

Итак, что мы имеем. Мы имеем мистера Ч.К. (или К.Ч.?) Мэсси, корому Синнетт показал одно из писем КХ. В этом письме было всколзь написано, что КХ встречался с профессором Фехнером. Синнетт не обратил на это внимание. Мэсси, наоборот, ухватился за это и написал профессору Фехнеру (или его секретарю) из Лейпцигского университета. Мэсси спросил Фехнера, не встречался ли тот с каким-либо "азиатом". Фехнер ответил, что встречался, и что это был индус. Но только звали его не Кут-Хуми, а Нишиканта Чаттопадхьяя. Был он в поле зрения Фехнера недолго, в первой половине 1870х. Был примечателен тем, что читал лекции по буддизму, но больше ничем, кроме цвета кожи, не выделялся. Фехнер сказал, что в точности не помнит (дело было около 10 лет назад), но разговор, указанный Мэсси, вполне мог иметь место, и быть на указанную КХ тему, так как Фехнер интересовался подобными вещами. Где сейчас Чаттопадьхяя, Фехнер не знал. Мэсси получил ответ от секретаря Фехнера в 1882 году. Письмо Синнетту, с упоминанием Фехнера, КХ написал в 1880. Мэсси ничего никому не сказал до своей смерти. Я не знаю, пытался ли он выяснить "где сейчас" Нишикант Чаттопадхьяя. Но если бы попытался, то узнал бы, что Нишикант находился в Цюрихе. Так или иначе, в 1882 году Мэсси объявил основателей ТО мошенниками. Это произвело очередной скандал, но причины известны не были. Ответ Фехнера случайно нашли в бумагах Мэсси, после смерти. К тому времени Чаттопадхьяя уже не было в живых. И теософы так и не пришли к единому мнению на этот счет.
Основным камнем преткновения для них оказаласть датировка. КХ неоднократно писал Синнетту о своем присутствии в Индии в 1880 и 1882 году. Он якобы встречался с Блаватской в 1880 и 1882, и куча впечалительных индусов видела его там и сям, и могла это подтвердить. Однако то, что они могли подтвердить, не укладывается ни в какие рамки современного здравого смысла. Основаная масса этих свидетельств всплыла в связи с Куломбами, и среди них есть письмо КХ, прямо указывающее Мохини, что и как говорить. Кто желает, может найти эту записку в интернете. Она не выдерживает никакой критики.
Первое настоящее свидетельство о встрече с КХ в Индии - это свидетельство Дамодара. И было это осенью 1883. То, что это был первый раз, когда Дамодар встретил КХ "живьем" - сомнений не вызывает. Потому что Дамодар, заявив, что его гурудэва вживую ничем не отличается от своего астрального тела, умудрился удивиться, почему КХ так молодо выглядит. Видимо, между "астральным телом" и живым человеком отличия все-таки были, раз до этого Дамодар не мог отпределить даже возраст. Итак, первое реальное свидетельство нахождения КХ в Индии - осень 1883 года, и это как раз не отрицает возможность того, что это мог быть Нишикант Чаттопадхьяя. Нишикант вернулся в Индию в феврале 1883.

Но кто же такой был Нишикант Чаттопадхьяя. Нишикант происходил из уважаемой и респектабельной семьи кулин-браминов из Викрампура (район нынешней Дакки, Бангладеш). Его отец был главой браминского общества, выступавшего за защиту традиционных ортодоксальных ценностей. Кроме него в семье было еще два сына - старший, Набакант, и младший, Шиталакант. Старший брат Нишиканта, Набакант, в возрасте 18-20 лет вступил в Брамо-самадж и возглавил его молодежное отделение в Дакке. Брамо-самадж выступал против ранних браков, каст, за права наследования для женщин и т.п. Результатом стал разрыв с отцом, который отрекся от него и лишил наследства. Уйдя из дома, Набакант забрал с собой двух младших братьев. Нишиканту в то время было около 13-14. Шиталаканту - 7-8. Молодежная ветвь брамо в Дакке занималась достаточно радикальной деятельностью. Они часто отзывались на просьбы о помощи от женщин (в основном кулин-браминок), которых хотели выдать замуж против их воли. Доходило до того, что они выкрадывали женщин перед свадьбой, а потом подавали в суд на их родственников. Им удавалось выигрывать подобные дела в суде. Но бенгальское общество было настолько расколото на почве традиционализма и брамо, что дела доходили до физической расправы. Нишикант, видимо, оказался в центре этих событий, хотя и не принимал в них активного участия. Роль его и Шиталаканта сводилась к тому, что они помогали местному Брамо-самадж издавать газету. Но уже через два года Нишикант закончил школу и уехал в Калькутту учиться в колледже. Где оказался предоставлен сам себе. Он поступил в Президенси Колледж и проучился там два года, получив по окончании степень master of arts. Среди списка сданных экзаменов был санскрит.

[Редна Ли]

Закончив колледж, Нишикант сдал экзамен на стипендию Гилкриста. Стипендия Гилкриста в то время представляла собой для бенгальских студентов 50 фунтов в год и возможность учиться в одном из двух английских университетов на выбор - лондонском, или эдинбургском. Обучение ограничивалось 3 годами. Получить стипендию Гилкриста мог 1 студент в год на весь Бенгал. Нишикант получил эту стипендию, и в 1870 уехал учиться в Англию. Он выбрал Эдинбург, так как Лондон индийским студентам не нравился. Они счтитали, что в нем небезопасно. В Эдинбурге Нишикант начал изучать медицину. Это не было его призванием. Но образованных индусов англичане в Индии брали всего на две должности: юристов (адвокатов/барристеров) и военных хирургов. Изучать что-то другое не имело смысла - потом нельзя было бы найти работу.

В Эдинбурге интересы Нишиканта полностью изменились. Он пытался ходить в церковь с местными знакомыми. Но быстро увлекся языками, наукой, философией, дарвинизмом, буддизмом и т.д. Проучившись три года в Эдинбурге, он решил не возвращаться в Индию, а уехать учиться в Германию, в Лейпциг. Решил он видимо заранее, потому что начал учить немецкий и читать немецкую философию еще в Англии. Мы не нашли точных данных, кто оплачивал его учебу в Лейпциге. Но скорее всего это был бенгальский магнат Дебендранатх Тагор.

Очень быстро, буквально в течение года, Нишикант изучает в Лейпциге пали, читает все, что может найти о буддизме, и сам начинает читать лекции по буддизму. Сначала среди студентов, но его лекции получают такую популярность, что начинают печататься в прессе. В них было довольно много критики христианства, в пользу буддизма. Но то, что могло сойти с рук немецким философам, не сошло с рук бенгальскому студенту. Ему пришлось отбиваться от критики в прессе. Кончилось все тем, что через год его отчислили из университета "за атеизм". Несмотря на это, он не уехал из Германии, и продолжал там находиться до 1876 года. В 1876 он встрачался в Лейпциге с известным лингвистом Фердинандом де Соссюром, которого привлекло, видимо, то, что Нишикант был единственным образованным индусом в Германии (а может и в континентальной Европе), знавшим санскрит.

В том же году в Германию приехал министр образования России. Который, под впечатлением от лекций Нишиканта, пригласил его преподавать в Петербургский университет. Нишикант согласился, но так как преподавание должно было вестись на французком, он получил год времени на изучение французкого. И уехал для этого во Францию а 1877. Где, по своим словам, прочитал всего Вольтера от корки до корки. В том же 1877, Дебендратах Тагор предложил 1000 рупий (или фунтов?) старшему брату Нишиканта, Набаканту, если тому удасться уговорить Нишиканта вернуться в Индию. Нишикант предпочел поехать в Россию.

Он приехал в Россию осенью, или зимой 1878-79. Россия ему понравилась. Но сам он не всем понравился в России. Он не понравился профессору Минаеву. Несмотря на то, что Нишикант пытался наладить с ним отношения. Возможно из-за того, что они оба претендавали на одну кафедру. Минаев считал его представителем "англизированных бабу", у которых от индийского остался только цвет кожи. Нишикант сошелся в России с русскими литературными кругами. Он встречался в Москве с Тургеневым. Он бывал у Волконского. Он выучил русский язык и даже перевел на русский что-то из индийской поэзии. Он был первым индийцем, написавшим в Индии о русской литературе и познакомившим индийскую литературную элиту с Достоевским и Толстым. Но у российских властей скорее всего, очень быстро возникли подозрения в шпионаже. Уже через год, весной 1880, Нишикант уехал из России. Он не объяснил причил своего отъезда, написав только, что человек, который пригласил его в Россию, ушел с должности министра образования. Он не смог сразу выехать из-за задержки с документами, что вывело его из себя. Результатом стала критика в адрес "татарских обычаев".

[Редна Ли]

Вероятно тогда же (по крайней мере, это точно было в России) он остался без денег, и, видимо, не имея больше возможности обратиться к Тагору, написал письмо бенгальской махарани Саратсундари Дэви. Которая была известна своей благотоврительностью и покровительством студентам и ученым. Она прислала ему деньги. Но тут мы наткнулись на одно не очень понятное совпадение. Двумя годами позже, в Швейцарии, Нишикант посвятил свою диссертацию по бенгальской народной драме, своей сестре. И его сестру, посвящение которой находится на первой странице этой диссертации, звали Сарадасундари Дэви. Я не могу сказать наверняка, совпадение это, или нет. И махарани Саратсундари и его сестра Сарадасундари были на несколько лет старше его. Махарани была вдовой. Про сестру же Нишиканта мне не удалось узнать ничего. Источники Брамо-самадж, содержащие сведения о трех братьях, не упоминают сестры, или сестер (что не удивительно для того времени). Хуже того, разные источники приписывают братьям Чаттерджи (Нишикант в бенгальских источниках проходит, как Чаттерджи) разных родителей, сходясь в описании биографии.

Из России Нишикант через Германию уехал в Швейцарию. Где решил доучиться в Цюрихском университете. К тому времени его круг интересов уже сложился. Он интересовался лингвистикой, и знал десяток языков (среди них санскрит и пали, русский, немецкий, французкий, латынь, греческий и, вероятно, итальянский и т.п.), философией, математикой, историей, в том числе историей религий и, как бы мы сейчас сказали, сравнительным религиоведением, искусством, в том числе театральным, и его историей, поэзией (он писал стихи с детства), музыкой (еще в Индии его считали хорошим певцом; Волконский писал, что он пел). Зимой 1881-82 года Нишикант защитил диссертацию по бенгальской народой драме и получил степень доктора философии. Но не поехал сразу в Индию. Весной 1882 он поехал в Лондон по приглашению Макса Мюллера, на цикл его лекций об Индии. И побывал у Мюллера в гостях.

В Цюрихе Нишикант сошелся с известным в то время немецким поэтом Готфридом Кинкелем и его окружением. Он дружил со швейцарским биографом Кинкеля и активным масоном Отто Хенне ам Ринном. Ам Ринн написал дюжину книг о масонстве и различных тайных обществах. Готфрид Кинкель умер в ноябре 1882 года. И в это же время Нишикант переиздал часть своих эссе в виде книги, видимо, чтобы собрать деньги на возвращение в Индию. Он посвятил эту книгу Готфриду Кинкелю и в феврале 1883 года вернулся в Индию.

В Индии его встречали с большой помпой. Кто-то даже написал в честь него оду. Но Нишикант не оправдал надежд Тагоров. Ему сразу же предложили место в одном из бенгальских колледжей. Он не только отказался от этого предложения. Он написал письмо вице-королю Индии, лорду Рипону, с просьбой устроить его в министерство иностранных дел, на дипломатическую службу. В ответ ему предложили место директора колледжа низама (=махараджи) в Хайдарабаде. До него эту должность занимал другой бенгалец, тоже учившийся в Европе - Агорнатх Чаттопадхьяя, вернувшийся в Индию в 1877 году. Агорнатх изучал химию в Эдинбурге (они были знакомы с Нишикантом) и получил доктора наук в 1876. Агорнатх не сошелся во взглядах с англо-индийским правительством, и его сняли с должности директора.

Вскоре после приезда Нишиканта в Хайдарабад, к нему пришел главный министр низама и принес в подарок от низама три книги - "Оккультный мир", "Эзотерический буддизм" и "Свет Азии". Нишикант не знал, что об этом думать. Но согласился быть частным учителем детей низама. Путешествовавший в то время по Индии, Минаев, написал у себя в дневнике, что Нишикант Чаттопадхьяя является министром образования у низама Хайдарабада. Не очень ясно, что он этим хотел сказать.

Нишикант какое-то время преподавал в Майсоре и где-то еще. Историю и математику. Но, видимо, оставался связан с правителями Хайдарабада. И в 1892 году принял ислам и женился на родственнице то ли самого низама, то ли его главного министра (возможно, они были родственниками друг другу). Видимо, это было последней каплей для Тагоров. И бенглальцы дружно предали Нишиканта забвению. Он принял имя Азизуддин Мухаммед (Нишикант переводится как "лунный свет", и Азизуддин, видимо, был попыткой найти аналог этого имени). Несмотря на это, даже для мусульман он продолжал оставаться Нишикантой Чаттопадхьяя.

Он умер в 1910 году. Ему было 57 лет.

[LuckyStrike]

каков Ваш вердикт = умозаключение?