январские новости

[Сергей Георгиевич Джура]

Заработал авторский сайт Владимира Калиниченко: http://kalina.agni-age.net/

Автору жизненного опыта не занимать, а это и есть главная функция Культры - давать опыть непройденных дорог. Автор имеет за плечами 3.5 года немецких лагерей и 7.5 советских. Свои наблюдения (которые случились с ним) он описал в таких стихотворениях как Собака и Табак, привожу их ниже.

СОБАКА
У коменданта была привязанность к догам.
И был экземпляр — на голову выше всех.
Даже эсэсовцы боялись собачьего бога.
И вот этот зверь шагнул величаво на снег.
И вывели жертву. Стоял мальчишка, продрогнув,
Куда тут бежать? Он давно ослабел.
Комендант наклонился, подал команду догу —
И тот в два прыжка расстояние преодолел.
Обнюхал жертву. Прошелся спокойно рядом.
Выл он великолепен в размашистом легком шагу!
Вернулся дог к коменданту и честным собачьим взглядом
Сказал человеку пес: «Ребенок ведь... не могу...»
Лагфюрер пожал плечами — ему-то разницы нету.
Раскрыл кобуру над пряжкой с надписью «С нами Бог».
Но едва сверкнула вороненая сталь пистолета —
В горло фашиста молнией впился красавец дог!
Его пристрелили тут же. Эсесовец стал калекой...
Я вряд ли теперь найду в Санкт-Пёльтене свой барак...
Но эту собаку я вспоминаю как человека.
Единственного человека среди фашистских собак.

ТАБАК

Дело мое было табак.
Не знаю, кто продал меня.
Связали руки и били так,
что лопалась кожа ремня.
Часа два меня пытали: зачем,
кому табак воровал?
Зубы сцепив на своем плече,
в беспамятстве я молчал...
Наш комендант был великий знаток
по части табачных дел.
Построил теплицу, подвел к ней ток,
каждому дал надел —два ряда ростков.
Вирджинский табак.Лучше нет табака!
Я. перед тем. как идти в барак,
тайком срывал два листка.
Не для себя — я тогда не курил.
Спал рядом на нарах сосед,
матрос-черноморец.
Я имя забыл.прошло ведь немало лет.
Он гладил меня заскорузлой рукой,
шептал: «Спасибо, сынок».
А мне казалось, то батя мой
в кулак пускает дымок.
Не мог же я вахманам выдать его!
Он взрослый, а я пацан.
Пусть, сволочи, бьют, стерплю, ничего.
Ведь я защищаю отца!...
Очнулся в бараке.
Плыл потолок.
Ко мне наклонился сосед
и глухо сказал: «Покури, браток.
Конфет, понимаешь, нет...»