Камни и минералы

[ecolog]

Отрывок из главы: Фохат - сердце - кристалл...

Сердце объединяет в себе идеальные чистые вибрации Высшего «Я» и волны сиюминутного состояния низших тел. Если тонкое и плотное звучание диссонируют друг с другом, а правильнее было бы сказать: если низшее не гармонирует с музыкой сердца, то тела остаются во власти жесткой индивидуально-обособленной природы, живущей по законам борьбы стихийных начал. В том же случае, если наблюдается гармонический консонанс, т.е. слагается аккорд, утверждающий единство и подобие миров, происходит резонансное усиление звучания всех тел формы. Благодаря этому качественно изменяется характер движения элементарных сознаний, что приводит к их перераспределению и обновлению. Таким образом, сердце — это место, предназначенное для совершения таинства трансформации низшего в высшее. Преображенное сердце, в котором Любовь и Понимание слились воедино, и есть тот самый вожделенный философский камень, где реализовался замысел Творца.
Однако как можно вести речь о сердце кристалла, если он однороден по всей своей внутренней структуре? Несмотря на то, что камень часто символизирует сердце, такового сам не имеет, — возразит поверхностный читатель. Но и человек, обладающий физическим сердцем, далеко не всегда носит в своей груди тот орган, который по праву может считаться Сердцем Огненным. Недаром последнее часто называется кристаллом сердца. Сердце, как физиологический орган, — это отражение высшей реальности, в которой вечно пульсирует огонь жизни. Но подобное стало возможным благодаря Дживе человека, прошедшей определенный эволюционный путь инкарнаций (смертей и рождений), чтобы проявить часть жизнеутверждающих свойств сердца скрытого. Об этом духовном органе, регулирующем ритмы всего существа или, точнее, выполняющем функции дирижера многоголосого оркестра, каковым, естественно, является сложный энергетический организм человека, нельзя сказать определенно, где он расположен, как не могут увенчаться успехом и поиски места расположения души в теле. Это — абстрактная, не принадлежащая нашему пространству, а значит, неподвластная обычным органам чувств обитель, где вершится таинство Слова и Звука. И если человек разумный обладает сердцем обычным и сердцем тонким, называемым Огненным, то мы не можем отказать в этом и минералам, с той лишь разницей, что у последних оба они физически не проявлены.
Каждый сотворенный камень несет в себе замысел Творца, созидающего его, и этот план реализуется посредством сердца. В этом смысле словосочетания сердце кристалла и кристалл сердца говорят об одном и том же, и мы вправе использовать их для обозначения обители, в которой реализуется записанное в Вечности Высшее Предназначение всякого существа. Оно есть эволюционный путь, в ходе которого проявляется из небытия один из множества аспектов Божественной Мудрости.
Прав был В.И.Вернадский, когда в своей книге «Основы кристаллографии» назвал кристалл особой активной средой, особой формой пространства. Тем самым ученый подчеркивал, что в глубине любого кристалла расположен и развивается свой уникальный мир, настолько не похожий па другие, что впору говорить не о химических или минеральных разновидностях, по о разных пространственных реальностях. Неповторимость любому кристаллу придает анизотропия — неоднородность свойств в различных направлениях, например продольная и поперечная твердость. Эта особенность, давно известная науке, по мнению В.И. Вернадского, играет чрезвычайно важную роль в жизни кристалла, поэтому он назвал ее внутренней «векториальностью». Он ввел новый термин для того, чтобы выразить некую неуловимую световую природу, которая и является подлинной причиной структурных особенностей физической формы. Не удивительно ли: «особость» каждого кристалла заключается только в том, что он «прозрачен» вдоль одной из осей симметрии и абсолютно «сер» вдоль другой? Словно чья-то рука вознамерилась соединить две клеммы изолированным для окружающего пространства «проводником», чтобы передать «электрическую энергию» из одной точки в другую. Рука этого «невидимого мастера» создает каждый камень, каждую частицу земной коры только для того, чтобы они стали проводниками земных жизненных сил, и помещает их только в то место, где их «проводимость» будет отвечать общим планетарным задачам перераспределения энергий. Не ведая о природе изучаемых им сил, ученый предчувствовал, что многие из «индивидуальных» свойств кристалла не являются собственностью самой формы, но продолжают свойства более масштабных геологических систем.
Этот замысел реализуется посредством тайной формулы, заключенной в сердце кристалла. В нем из общей планетарной Идеи выделяется сегмент, нота, пространственная матрица, проявляющаяся в особенностях взаимного расположения осей симметрии, вдоль которых реализуются определенные качества, находящие свое отражение в физических свойствах. Наука, которая взялась за изучение этого сложного феномена, получила название кристаллографии. Ученые, которые в подавляющем своем большинстве пошли по пути систематизации и внешнего анализа, благодаря силе собственного воображения все же пришли к потрясающим результатам. В XIX веке усилиями Гес-селя (1830), А.В. Гадолина (1867), Е.С. Федорова (1890) удалось многообразие кристаллических форм свести к ограниченному числу пространственных идеальных фигур, которые своим сочетанием образуют все их разновидности. Тем самым, не подозревая того, они пошли по пути древних греков и лишний раз научно подтвердили справедливость суждений Пифагора о наличии идеальных тел (куба, тетраэдра, октаэдра, додекаэдра и икосаэдра) в основе всего Мироздания. А это ничто иное, как изначальные Элементы (четыре проявлено, пятый частично, два сокрыты). Таким образом, кристаллография, как математика минерального мира, открыла (прежде всего для себя самой) составные первокирпичики материи, которые, как ни странно, являются понятиями более элементарными, чем атомы кристаллических решеток.
Как всякая математика, кристаллография вторгается в сферу сущностной абстракции. Описывая строение какого-либо кристалла, кристаллограф мысленно достраивает порой весьма искаженную минеральную форму до идеальной. Он словно пытается понять замысел природы, обнаружить конечную ее цель в рамках данного объекта. Далее предметом изучения кристаллографа становится идеальный образ кристалла. Заметьте, не сам объект исследования, с. его шероховатостями, сколами, дефектами (к этому призывали первые апологеты экспериментального метода познания), но его математически унифицированный двойник. Кристаллограф пытается обнаружить симметрию формы и, зная о ней, выстраивает в своем воображении последовательность воссоздания кристалла из заложенной в каждой молекуле вещества пространственной симметрии. Прежде всего, это помогает достаточно точно классифицировать все известные минералы по внешней форме образуемых ими кристаллов, вплоть до определения химического состава и предсказания свойств.
Однако для нас подобный анализ интересен совсем с другой стороны. Корпускула кристаллического вещества, благодаря внутренней симметрии расположения элементарных частиц, занимает особым образом ориентированное в кристалле место, что сопровождается параллельностью их одноименных осей симметрии. Все атомы кристалла, говоря упрощенно, «смотрят в одну и ту же сторону». Но вместе с тем они образуют определенный повторяющийся пространственный рисунок (как у снежинок). И у этих правильных форм есть свои точные оси симметрии. Таким образом, кристаллография констатирует факт существования гипотетической идеи, выраженной в реализуемой в процессе роста кристалла оси симметрии. И чем меньше в кристалле отклонений от идеального образа, тем ближе воображаемая ось к идеальной нулевой линии отражения формы самой на себя.
Вот вам простое и доступное доказательство существования тонкого сердца. Сердце, как средоточие высшего предназначения индивидуальности, есть ось самоотражения тел, есть квинтэссенция их жизни. Здесь пересекаются линии напряжения, здесь компенсируются избыточные всплески, здесь, наконец, по мнению Беме, расположено «основание Рая», т.е. равновесие начал. Чем ближе тело к своей законченности, тем очевиднее закон, по которому он создан, тем более проявлен его творец, ибо ось симметрии, полюс движения — это божественный творческий агент — Фохат.
В процессе совершенствования земной формы ось симметрии, «не меняя своего положения», становится все более очевидной для гипотетического наблюдателя. Такова абстрактная природа и Сердца Огненного, возрастающего в глубинах естества. О нем алхимики говорили как о внутреннем золоте. Оно возникает по воле Творца-Природы, его Отца-Матери, который преследует этим известную лишь ему одному цель. Останавливается Сердце только тогда, когда заключенная в нем высшая идея получает свое логическое завершение. При этом внешняя форма распадается на отдельные элементы. И в то же время, когда перед нами предстает совершенный бриллиант, мы непостижимым образом прикасаемся к сердцу не только драгоценного камня, но и всего минерального мира. Наша душа в этот момент наполняется неведомым доселе сиянием цельности и гармонии. Постигая сущность частного, мы прикасаемся к сердцу всего Естества. Таково следствие воздействия па паши тонкие тела сердечного огня.