"Две Жизни" и Агни Йога

[Ardens]

Я уверен, что ожидаемых биографий не может быть в принципе.

Типа, о ваших родственниках в 3-4 поколении Вы все знаете достоверно... И там все не слухи, сплетни и "интриги свидетельств"

Может не надо высказывать пустые сентенции ни о чем. Все в мире относительно... Особенно относительно Бесконечности.

[Ardens]

Пути Ученичества. Наставления гонцам Света

(из духовного наследия К.Антаровой)

«Смысл жизни – в освобождении. Только то из доброты

человека и его добрых дел достигает творческого

результата, что сделано легко и просто». Антарова



Представленный доклад составлен из цитат – любимых строк четырехтомника Конкордии Евгеньевны Антаровой «Две Жизни». За захватывающим сюжетом открывается сокровищница мудрых советов на каждый день и на всю жизнь в данном воплощении. Напоминание о Великом Светлом Братстве человечества и устремление к Иерархии нужно всегда, но особенно сейчас, в 21 веке, в переходный момент эволюции планеты Земля.

Труженики Светлого Братства – после издания через Елену Ивановну Рерих краеугольного Учения Живой Этики «Агни Йога» прислали нам прекрасное художественное произведение, записанное Конкордией Евгеньевной. «Две Жизни» были написаны в сороковых годах 20-го века исключительно быстро и не предназначались для печати. Отсюда особенности языка: яркого, образного, идущего от сердца, без детальной литературной отшлифовки. Кора Евгеньевна писала для тех, кто будет читать не внешнюю форму, а глубокую суть изложенного.

Антарова была оперной певицей, ведущей солисткой Большого театра, необычайно талантливой во всем. Встреча в юности в монастыре с Иоанном Кронштадским резко повернула ее жизнь; он сказал, что ей суждено трудиться в миру. Пережив годы нищеты, рано став сиротой, получая мизерное жалованье учительницы заводской школы, больше половины заработной платы она отдавала за уроки музыки. Единственная мечта Коры Евгеньевны была – театр, пение. Потеря любимого мужа, погибшего в ГУЛАГе, изгнание из театра, голодные годы Великой Отечественной войны – все прошла эта великая душа. Она жила по принципу: «Рука дающего не оскудеет», и принцип этот по отношению к ней полностью оправдывался. Люди тянулись к ней, рассказывали о своих проблемах и горестях. С ней хотелось видеться, от нее не хотелось уходить. Кора Евгеньевна своим присутствием поднимала людей вверх, а иногда просто давала возможность тем, кто дошел до отчаяния, вновь обрести силу жить, и жить полным сердцем. Всегда чувствовались исходящие от нее Свет и Сила.

Слова Конкордии Антаровой, завершающие ее воспоминания, записаны 7 января 1959 года: «Когда нужна помощь Учителя, крепко прижми палец, где третий глаз и призывай того Учителя, которого тебе нужно. Впитывая в себя мерзость, имеющуюся в окружении и невольно воздествующую на тебя, выбрасывай ее в «атмосферу высшую» и снова делайся «tabula rasa» (чистая доска)».



Труден путь ученичества, очень труден каждому человеку. Путь к Учителю, как ко всякому высшему сознанию лежит через любовное единение с людьми. Только тот может войти в число дежурящих Учеников, кто забыл о себе хотя бы до такой малости, что перестал обижаться, кого-то и за что-то наказывать, кому-то угрожать или сам чего-то страшиться, с кем-то объясняться, оправдываться или ссориться.

Характер Ученика не может складываться так, как у обывателя. Обыватель ищет наибольших внешних удач. Ученик ищет наилучших мыслей в себе, чтобы наполнить ими те сердца, что пришли с ним в соприкосновение в данное мгновение.

У каждого человека земли бывают минуты, когда он подходит вплотную к скрещивающемуся перед ним узлу дорог. Чем ниже сознание человека, тем этих дорог больше, тем иллюзорные краски ярче и сильнее увлекают его. И внимание его разбрасывается по многим путям, он не имеет сил выбрать себе те пути, по которым могло бы идти его высшее духовное «Я». Когда начинается внутреннее раскрытие сердца человека, его желания перестают быть грубыми и многочисленными, он становится способным признать в другом важность и ценность его жизни. Дальше он думает уже о равенстве своем с окружающими, и число дорог все уменьшается. Наконец, каждый человек – рано или поздно, тем или иным путем – приходит к перекрестку четырех дорог: жажды-счастья, жажды радости, жажды славы, жажды знания. Но все огни, на всех дорогах горят одним ярким и коротким словом: «Я». Здесь зарождается первое индивидуальное творчество человека, свойственное ему одному, переносящее его иногда в моменты гармонии, то есть вдохновения. Здесь изредка он слышит голос высшего своего «Я» и находит счастье в творчестве. Дальнейший путь приводит каждого к перекрестку трех дорог: Счастье, Знание, Мудрость. К этому моменту каждого человека приводит самоотверженная любовь. Самой разнообразной может быть эта форма любви. Не важна форма, важен дух человека, поднявшийся в высоту самоотвержения и пролитый в труд дня. Мать ли это; герой ли, отдающий жизнь за Родину; деятель, создающий политику любимой Родины; вождь ли народа; лекарь или повар, швея или художник – все не имеет значения. Лишь суть порывов самоотверженного творчества сердца важна, ибо только она остается в записи вечного труда человека. Двигаясь дальше, человек видит уже две дороги: Счастье и Мудрость. И в конце пути все, что он выработал, все, что он вынес из костра борьбы и мук своего «Я» сливается в одно счастье знания, Мудрость.

В книге «Две Жизни» Учитель напутствует главного героя Левушку: «Путь твоих страданий и трудов подвел тебя сейчас к перекрестку трех дорог. Не думай, что кто-нибудь или что-нибудь извне может указать тебе, на которой из них горит Свет. Сами по себе, все дороги темны. Их освещает только Свет в тебе. И этот Свет не признак, по которому тебя избирают, но сила, раскрывающая двери, которые не могут устоять под напором струй твоего сердца. Та дорога, на которую вступает каждый, имеет невидимую дверь, вводящую в высшую ступень дух человека, и видимые всем крушения его внешнего благополучия».

Двигатель деятельности Учителя по охране им Ученика лежит в самом Ученике, в его порывах чистоты. Не в том забота Учителя, чтобы предложить Ученику комплекс тех или иных условных возможностей и рецептов, как достигнуть совершенства, но в том, чтобы возбудить Дух его к тем делам, что необходимы именно Ученику для его высшего развития. Знание Ученика не есть ни слово, ни учение, оно – действие. Оно означает: быть и становиться, а не слушать, критиковать и принимать что-то, не видя целого. Дух Учителя толкает Ученика к распознаванию, умению свободно наблюдать за своими мыслями.

Простой день Ученика, бдительно проводимый в труде, доброте и внимании, перестает быть унылым, серым буднем, как только в задачу вошло не «искать», а «быть» и «становиться». Чтобы приготовить из себя то высокое духовно развитое существо, которое может стать Учеником, надо понять, принять и благословить все свои внешние обстоятельства. Надо понять, что тело и окружение не являются плодами одного настоящего воплощения. Они всегда – карма веков. И ни одно из внешних обстоятельств не может быть отброшено волевым приказом. Цитата: «Чем упорнее ты хотел бы отшвырнуть со своей дороги те или иные качества людей или ряд обстоятельств, тем упорнее они пойдут за тобой, хотя бы временно тебе удалось их выбросить или от них скрыться».

Скучнейшие «искатели» - это те вечно оглядывающиеся назад и ищущие в настоящем оправдания или подтверждения тех бредней, что снились им в молодости. Ученичество – это путь к освобождению: каждое мгновение знать ценность летящего сейчас и уметь его творчески принимать и отдавать.

Первая заповедь Ученичества: достигать легкости дня как сложного конгломерата духовного единения с живой жизнью каждого встречного Земли. Для тебя «день» - это всегда и во всём участие тех невидимых помощников, что окружают тебя, вне зависимости от места, времени и расстояния, во всех твоих делах и встречах. Ты никогда не один, ты всегда трудишься с ними. Путь Ученичества всегда один: если несчастные стучатся в твою дверь, - ты на правильном пути.

Пока в Ученике не разовьются его психические силы и чувства, дающие ему возможность ясно ощущать присутствие высоких сил, Верность его должна вырасти в огромную Любовь, к кому бы она ни была, - к Богу, Учителю, любимому Святому, только тогда приведет к желанному слиянию с Высшим, кому поклоняются и кого зовут, когда Ученик перейдет в служение видимым окружающим людям и научится нести поклон Любви.

Если Ученик вошел в общение с одним Учителем, он вошел в общение со всеми ими.



Три величайших пути среди всех трудных путей Ученичества:



1. Путь Любви. Ученик пути Любви – чистый, стоящий у грани совершенства, победивший в себе все страсти. Это тот, в ком уже нет его личных качеств и достоинств, но в ком ожили и движутся все аспекты Единого, это уже не только «Единица» всей Вселенной. Это «Единица» Вечного Движения, очищенная от самолюбия и несущая на Землю Радость одного человеколюбия. Особая черта пути Любви – примиренность к каждому встречному – наиболее ценна из всех путей Ученичества.



2. Путь скорби. Это великая самоотверженность тех людей, кто решается идти по Земле вестником скорби, неудач и несчастья для всех тех, куда его пошлют Владыки кармы и рука их Учителя. Гонец скорби – это всегда одаренный огромным количеством талантов, никогда не средних способностей человек. Это последняя стадия перед новым воплощением в образе гениально одаренного. В пути скорби, как и в каждом пути, есть много ступеней. Одни из учеников скорби, более развитые духовно, идут в полном знании своих сил и несут людям скорбь, не страдая сами от ударов, вестниками которых приходят, и приносят оливковую ветвь мира в руках. Такие ученики, ударяя встречных, льют им мир и силы не только пробудиться и прозреть, но и выйти в новую жизнь, научившись, любя побеждать.

Их младшие братья по труду идут, не зная сами, что идут путем скорби. Они замечают, что их приближение к людям, их любовь, их дружба разрушают благополучие людей. Путем больших страданий они научаются побеждать в себе страх нести горе людям. Их талант помогает им прорваться тем или иным, способом к знанию, они встречают Учителя, и тогда для них начинается путь Света. Сознание их раскрепощается до конца, и входит успокоение в их потрясенный организм, и ученик скорби идет дальше уже легко свой путь. Он понял, принял и благословил все свои обстоятельства, которые считал раньше трагическими. Благодаря полному пониманию, что нет отрезка жизни – воплощения, а есть только Вечность, влитая в данное «сейчас», как в форму воплощения, ученик начинает и всех своих встречных воспринимать только как отрезки Вечности. Стоя сам на дежурстве у Вечности, ученик скорби начинает воспринимать все печали временных форм как радость, понимая, что внешние пути человека, весь смысл его текущего дня – скорее достичь освобождения. Короче, проще и легче сбросить мертвящие пелены восприятия жизни как формы одной земли и начать действовать как живое сознание двух миров.



3. Путь ясновидения. Ученику этого пути неизбежно встречаются две задачи:

Первая – Ученик идет в гуще и пламени страстей и должен в них жить ежедневно, очищая большим трудом самого себя и путь себе.

Вторая – воспитывается специально покровительствующими ему Высокими Сущностями.

Перед ясновидящим даже самых малых форм стоит три креста земных предрассудков и заблуждений:

Страх в самом Ученике – боязнь ввести в заблуждение кого-либо;

Мужество Ученика всегда должно быть спокойно, иногда сурово, но неразрывно в Учителем;

Зрение, передаваемое Учителем, сжигает возможность общения в вульгарной форме обывательщины

Возможен и четвертый крест – разрыв между пониманием Ученика и его окружением.



Молитва Ученика:

«Учитель! Разорви условность моих пониманий, мешающих общению моему в Огне и Духе. Сними с глаз моих телесных давящие покровы условностей любви и введи в меня Силу Духа, где Живая Любовь сжигает всю возможность слез и страданий».



Дружба учеников не может состояться по заказу, потому что оба идут ученическим путем и «надо» развивать – от ума идущее – дружелюбие. Каждый из учеников, если он действительно стоит в своем дежурстве перед Учителем, понимает все неисчислимое множество путей Света. Поэтому он знает, что нет никакой возможности сблизиться с теми из учеников, что идут путями строптивцев. Это совсем особый путь, и в данной точке твоего развития ты не сможешь ухватить, почему и как люди приходят к этому пути. И я упомянул о нем только для того, чтобы ты знал и понимал, как часто ты будешь натыкаться на людей, очень высоко развитых, но с которыми сблизиться – не только сдружиться – ты не сможешь.

В начале ученичества и самому ученику, и очень многим из окружающих его, знающих о его ученичестве, кажется, что он должен стать чуть ли не святым по своей доброте, выдержке и такту. Но этого легкомысленно и самому от себя требовать, и другим с ученика спрашивать каких-то экстренных перемен. Это так же легкомысленно, как воображать, что смерть физического тела вносит какое-то ураганное изменение в дух человека и он становится или святым и идет в рай, или грешником и идет в ад, покончив в одно мгновение счеты с прежней жизнью. Нет ни рая, ни ада. Есть все та же Жизнь, продолжающаяся в облегченной форме, так же точно, как нет революционных толчков в пути ученичества. Все толчки, все взлеты и падания – это преддверие ученичества. Каждое глубочайшее переживание вталкивает человека в ущелье, где он мечется во тьме, пока не увидит светлеющих ворот впереди. Увидя, он идет к ним по тропе той ровности, какую создал сам своею Мудростью в период метаний и страданий. Что необходимо ученикам, чтобы между ними засияла дружба? Обоим стоять в верности перед лицом Учителя. В верности до конца. Это единственное условие. Остальное не играет роли. Но путь строптивца и здесь исключение. Строптивец может быть верней всех верных, и все же он пройдет свой путь земли не приобретя себе ни одного друга, и по тем или иным поводам со всеми перессорится.

Проверяя свой день дежурства, бдительно – бдительнее всего остального – разбирай свои ошибки такта. Многое можно упустить в труде дня, многое можно не довести до конца, но есть три момента в поведении ученика, где ошибок допускать нельзя. Эти моменты – с первого дня ученичества – должны стоять в центре внимания: такт, обаяние манер поведения и отсутствие язвящего слова в речи. Первейшие правила самовоспитания: Выдержка и Такт. Когда достигнуты внешняя воспитанность, побеждено раздражение, и на место встали все понимания бдительного контроля над собой, только тогда явилась возможность встать в поле зрения Учителя. «Огонь Лампы» перестал мигать и может быть замечен.

Бдительный контроль над собой переводит все понятия «мой» в простое понимание своего смиренного места во Вселенной. И чем выше восходит человек, тем все яснее видит, как далек путь, как мало сделано. Только с этого момента начинается подлинное очищение организма, подводящее человека навсегда к Учителю. Путь – прост, действия – легки, но целомудрие мысли как результат Света в себе приходит к тем, кто не радости для себя искал, но верности Учителю. До тех пор, пока у человека живет мысль об отказе в чем-то себе, он не выше тех, кто ищет наживы для себя. Путь ученика – не долг, а радость. Не труд как долг, а отображение своей Любви. И только тот, кто стал, а не «понял», тот приходит к завершающему моменту счастья.

Стремление видеть Учителя – пустая суетность, сложившаяся из грубейших предрассудков и суеверий. Кто готов, тот может увидеть Учителя. Тот годами жил и трудился в радости и мире именно потому, что в сердце своем носил образ, действовал в Его невидимом присутствии, потому и выросли его мужество и бесперебойная честь.

Земля – это священный храм, ибо на ней стоит живое рабочее место Его – алтарь и святыня всех Светлых людей. Жить на Земле – как в священном храме, где каждая минута вашего труда льется как славословие этому священному храму.

Цитата: «Каждому из Учеников дана Его чаша Огня и Мира. Чаша – не символ, а дух и сила вашего труда, вашей жизни». Сознательный поступок Ученика – это есть цельное без компромиссов решение. Решение, в котором оба творческих элемента человека – его мысль и чувство – живут в гармонии, слитые в одну силу: деятельную радость, творя, жить.

Когда живет и побеждает все преграды Дух человека освобождённого, все встречи, ранее тягостные, становятся лёгкими, так как и рамки людей будут разрушаться перед могуществом гармонии этого существа. И каждый, независимо от личного желания, будет обнажать во встрече с ним всё лучшее, на что способен.

Встречи бывают четырех видов:

Встречи великие, превращающие в одну минуту всю жизнь человека в рай.

Встречи важные, утверждающие в человеке всё лучшее.

Встречи серые, где не пробудить живой совести сердца.

Встречи, которых надо избегать.

Далеко не все встречи разрешены Ученику. Если слово Учителя «нет» стоит перед Учеником препятствием к встрече, и он верен в своей цельности, Ученика могут поносить за отказ, обвинять в эгоизме и трусости. Но там стоит высшее «нет». И наоборот, могут быть встречи внешне презренные, а Учитель скажет «да». Ученик примет и благословит встречу. Сердце встречного встрепенется, примет луч чистой любви, и пробудятся в нем лучшие силы.

Дух Учителя толкает ученика к распознаванию, к умению свободно наблюдать за своими собственными мыслями.



День за днем все крепнет верность ученика, если он видит в каждом деле не себя, а ту любовь, что идет через него. Не «Я» становится его бытом, но через меня. Он освобождается с каждым днем от все большего количества предвзятых мыслей, которые коренились в его «Я». И его бесстрашие, бывшее раньше порывами его ума и числившееся среди его добродетелей, становится атмосферой его дня, его простой силой. Не имей предрассудка разъединения от Учителя только потому, что тебя разделяет с ним расстояние. Расстояние существует до тех пор, пока в сердце живет предрассудок жизни одной земли. Как только знание расширяет кругозор – исчезает и тень расстояния, как и тень одиночества.



Не только в Мире Земли, но и во всей Вселенной нет таких мест, где царил бы абсолютный покой.

«Просыпаясь утром, благословляй свой новый расцветающий день и обещай себе принять до конца всё, что в нём к тебе придёт. Принять все обстоятельства, как неизбежные, единственно свои и их очистить любовью, милосердием, пощадой. Но это не значит согнуть спину и позволить злу кататься на себе. Это значит и бороться, и учиться владеть собой, и падать, и снова вставать, и овладевать препятствиями, и побеждать их. В себе найди цветок любви и брось его под ноги тому, с кем говоришь. Не набирай на свои плечи долгов и обязанностей, которых на тебя никто не взваливал. Иди радостно. Если ты знаешь путь Вечного, ты знаешь, что твоя земная жизнь есть труд двух миров. Благослови величайшее из счастий человека: жить в труде».

Пусть Миру будет хорошо!

Использованные источники:

1.К.Е.Антарова Две Жизни. 2000г.

2. Наставления гонцам Света. Из духовного наследия Конкордии

Евгеньевны Антаровой. Сост. Д.Ильин. 2009г.

[Ardens]

КОНКОРДИЯ ЕВГЕНЬЕВНА АНТАРОВА
Оперная и камерная певица (контральто), педагог, писатель. Заслуженная артистка РСФСР (1933)

"Среди множества самоотверженных тружеников искусства не всегда выходят на первые места самые достойные. Наоборот, почти как правило, те, что вынашивают в себе творческие идеи и мысли, те, что стараются передать их своей современности, остаются в тени. Они забывают о себе и о своей карьере. Они думают со всей любовью сердца о тех, кто пришел к ним за советом и помощью в искусстве", -- так писала Кора Евгеньевна Антарова о сестре К.С.Станиславского -- Зинаиде Сергеевне Соколовой. Но кажется, что эти строки написаны о ней самой -- заслуженной артистке РСФСР, певице Большого театра, проработавшей на прославленной сцене более двух десятилетий.

Кора [Конкордия] Евгеньевна была замечательной, выдающейся певицей. Но случилось так, что при прекрасном состоянии голоса ей пришлось уйти со сцены. Не сохранились [за одним исключением] и записи ее голоса на пластинках -- вероятно, тоже не случайно. Прошло более полувека с тех пор, как она перестала выступать в концертах, и как певицу ее уже мало кто может помнить. Время, столь неумолимое для громкой славы многих деятелей искусства, тем не менее мудро и расставляет все на свои места. Забытые имена, если они того достойны, возвращаются к нам -- иногда в новом качестве и новой перспективе.

Жизненный путь Коры Евгеньевны, с одной стороны -- по самоотверженной и бескорыстной любви к искусству, -- характерен для многих выдающихся представителей русской культуры, с другой -- уникален, как уникальна каждая судьба. Родилась она 13 апреля 1886 года в Варшаве в семье мелкого служащего департамента народного просвещения. В одиннадцать лет потеряв отца, она жила с матерью на небольшую пенсию и уроки иностранных языков, даваемых матерью. Мать Коры была двоюродной сестрой народовольца Аркадия Тыркова, сосланного в Сибирь по делу Перовской, а сама Софья Перовская, о которой девочка много слышала в семье с детства, приходилась ей двоюродной бабушкой.

В четырнадцать лет, будучи в шестом классе гимназии, Кора остается круглой сиротой. Но она не бросила учиться, а закончила гимназию, самостоятельно зарабатывая уроками. Можно только представить себе, как трудно было юной девушке, оставшейся без всякой поддержки и средств к существованию, пробиваться в жизни. И в какой-то момент Кора решает уйти в монастырь. Многому она научилась там. Пение в церковном хоре помогло развитию ее природного таланта. Но уже тогда ее голос выделялся из хора -- Антарову приходили слушать специально. Видимо, она чувствовала, что путь отхода от реальной жизни не для нее. Это подтвердила встреча с Иоанном Кронштадтским, который сказал молодой девушке, что ей суждено трудиться в миру.

Она решает ехать в столицу учиться. Подруги по гимназии собрали ей сто рублей, и Кора поехала в Петербург. Выдержав большой конкурс, она поступила на историко-филологический факультет Высших женских курсов, который окончила в 1904 году.

Все студенческие годы Антаровой пришлось зарабатывать на жизнь уроками, ночными дежурствами в редакциях, уходом за больными и тому подобным. Казалось, теперь основные трудности позади, ведь ей предлагают остаться при курсах на кафедре философии, есть и другие отличные предложения, обеспечивающие благополучное существование. Но у Коры Евгеньевны была единственная мечта -- театр, пение: девочка с самого юного возраста играла только в театр, хотя родители ее туда никогда не водили, только песни и музыка увлекали ее. По словам ее матери, она пела положительно с пеленок, стихи учила только под музыку. И теперь, повзрослев, она принимает твердое решение посвятить свою жизнь искусству.

За уроки пения надо было платить, а платить было нечем. Пришлось продолжать все ту же тяжелую трудовую жизнь. Она поступает учительницей в заводскую школу Александровского завода Николаевской железной дороги. Завод находился в часе езды от города на Шлиссельбургском тракте, и ездить туда приходилось на паровичке. Из получаемых в месяц 75 рублей 40 она платила профессору Петербургской консерватории И.П.Прянишникову за уроки пения. Девятнадцатилетняя девушка, привлекательная и талантливая, возвращаясь из школы в город, от голода и утомления нередко сваливалась с ног и оказывалась в больнице. Таково, очевидно, было происхождение тяжелой болезни, мучившей певицу всю жизнь, -- бронхиальной астмы. Но любовь к музыке и театру преодолевала все, помогала мужественно продолжать борьбу.

И вот весной 1907 года Прянишников говорит, что Кора Евгеньевна готова, и она направляется на пробу в Мариинский театр. В комиссии по прослушиванию певцов председательствуют дирижер Э.Ф.Направник и директор императорских театров В.А.Теляковский. Из 160 прослушанных певцов в театр принята одна Антарова! Так с 1 мая 1907 года началась ее артистическая карьера.

В Мариинском театре Кора Евгеньевна проработала только год -- одна из актрис Большого театра по семейным обстоятельствам желала переехать в Петербург, Антаровой предложили заменить ее в Москве. Кора Евгеньевна переезжает в Москву, где ей сразу же поручают весь ответственный репертуар для контральто. Ратмир в "Руслане и Людмиле", Лель в "Снегурочке", Ваня в "Жизни за царя" -- это самые крупные партии. Репертуар Антаровой обширен -- оперы "Русалка", "Пиковая дама", "Евгений Онегин", "Царская невеста", "Садко", "Иоланта", "Князь Игорь", "Демон", "Вертер", "Золотой Петушок", труднейшие партии в вагнеровских операх "Золото Рейна", "Зигфрид", "Гибель богов", в двух из них она исполняет по две роли, и многие другие оперы. Несмотря на многочисленность труппы Большого театра, во многих спектаклях замены Антаровой нет. Событием стало ее выступление в роли графини в опере "Пиковая дама" -- она была признана лучшей в артистическом и вокальном отношении исполнительницей этой роли.

И конечно, она выступала в симфонических концертах, давала сольные концерты камерной музыки с обширной и оригинальной программой, где пела песни и романсы западных композиторов в своих переводах.

Кора Евгеньевна была хорошо знакома с Шаляпиным, Рахманиновым, другими выдающимися деятелями русской культуры.

"Кора Евгеньевна Антарова всегда занимала в труппе Большого театра по своим артистическим данным одно из первых мест", -- пишет М.М.Ипполитов-Иванов.

"Антарова принадлежит к числу тех артистов-работников, которые не останавливаются на своих природных данных, но все время неустанно идут вперед по пути совершенствования", -- говорил весьма требовательный к певцам дирижер В.И.Сук.

"Она всегда обладала прекрасным голосом, выдающейся музыкальностью и артистическими данными, что дало ей возможность занять одно из первых мест в труппе Большого театра. Я был свидетелем непрерывного художественного роста артистки, ее сознательной работы над богатым от природы голосом оригинального красивого тембра и широкого диапазона", -- писал Леонид Собинов, о котором К.Е.Антарова написала прекрасную статью после его смерти.

В архиве Коры Евгеньевны хранится любопытный документ: рукописные ответы на более чем восемьдесят вопросов. Самих вопросов нет, только пронумерованные ответы. Судя по надписи в начале -- "В театре 22 года", -- анкетирование работников Большого театра проводилось в 1929-1930 году. Подробно и добросовестно отвечала Антарова на предложенные вопросы. Исключительная преданность своему искусству, высокая требовательность к себе звучат в этой анкете. Например: "Когда бывают неудачи -- очень огорчаюсь, так как не выполняю долг". И еще: "Богему презираю. Не нахожу, что искусство и богема -- это синонимы". Много в ее записях критических замечаний относительно творческой обстановки в театре, в адрес дирижеров, режиссеров. Вот ответ на 57-й вопрос: "Отношение к администрации в смысле ее художественной работы -- отношусь абсолютно отрицательно". И более того, она утверждает, что в театре чувствуется ложь, рабство и подавленность духа; входя в театр, актер испытывает страх. "Когда актер от личного "я" -- которое он считает центром жизни, -- и от защиты своих личных эгоистических прав перейдет к перечислению и осознанию своих обязанностей перед жизнью и искусством, -- тогда эта атмосфера исчезнет. Кроме культуры -- нет способов борьбы".

Трудно представить, как могли быть восприняты подобные ответы в те годы. Поскольку эта запись явно черновая, может быть, не все они были внесены в окончательный текст, но во всяком случае таковы были ее творческие позиции. Многие годы напряженного творческого труда, активное участие в различных общественных мероприятиях, шефских концертах обрываются, когда Кора Евгеньевна теряет любимого мужа, погибшего в Гулаге.

Ее изгоняют из театра, она лишается возможности заниматься любимым делом. Как и многие-многие другие, она теряет все. И неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба, если бы не одно обстоятельство: жестокий руководитель бесчеловечной системы любил оперу. Ему не понравилось исполнение какой-то певицы и он поинтересовался, почему поет не Антарова. Результат очевиден: Кору Евгеньевну вернули в Большой театр.

Но болезнь уже давала о себе знать, выступать на сцене становилось все труднее, хотя голос еще звучал в полную силу. Она выступает с концертами, но и это становится все труднее.

Но Антарова была творческим человеком в полном смысле этого слова. Перестав выступать на сцене, она выпустила книгу, названную ею "Беседы К.С.Станиславского". Это были ее записи занятий великого артиста с молодыми певицами Большого театра, целью которых было путем организации оперной студии помочь певцам по-новому подойти к своему творчеству. Впоследствии из студии образовался Оперный театр имени К.С.Станиславского. Книга была очень интересной, бесценной для стремящихся к творчеству артистов. Она выдержала несколько изданий, была переведена на другие языки, опубликована в ряде стран, в том числе и в Соединенных Штатах. Кора Евгеньевна оставила рукописи еще двух больших трудов, где она развивала идеи своего любимого учителя. Можно надеяться, что эти работы также выйдут в свет.

В 1946 году Кора Евгеньевна организует при ВТО кабинет К.С.Станиславского, в котором разворачивается активная работа по пропаганде идей реформатора театра.

Многие известные артисты, ученики великого режиссера, среди них О.Л.Книппер-Чехова, В.О.Топорков, С.Г.Бирман и другие, горячо поддержали эту идею. На заседаниях кабинета читаются доклады, накапливаются материалы по изучению наследия К.С.Станиславского. Душой этой работы, пока оставались силы, была К.Е.Антарова.

Была в насыщенной жизни Коры Евгеньевны еще одна сторона -- внутренняя духовная деятельность, которая, несомненно, была истоком возвышенности ее творчества и всей жизни и которая многих знавших ее людей заставляла считать ее своим духовным руководителем, не только непререкаемым авторитетом во всех важнейших жизненных вопросах, но и человеком, помогающим по-новому понять глубочайший смысл самого существования на Земле. Сейчас об этой стороне ее творческой личности благодаря публикации книги "Две жизни" узнают многие. И тот, кто прочтет ее труд, поймет, что автор не могла быть обычным, рядовым человеком.

Каждый прочитавший эту необычную книгу может воздать должное силе духа К.Е.Антаровой, нашедшей в себе мужество, несмотря на всю трагичность личной судьбы в условиях бесчеловечной тирании, сохранить чистоту чувств радости бытия. Естествен интерес к тому, как был написан этот труд. Это было и навсегда останется тайной. Те же, кто были свидетелями его появления, могут сказать одно: огромная книга была написана в сороковых годах, исключительно быстро и, безусловно, не предназначалась для печати. Отсюда особенности ее языка. Яркий и образный, он в то же время имеет шероховатости и литературно не отшлифован. Кора Евгеньевна писала для тех, кто будет читать не внешнюю форму, а глубокую суть изложенного.

Внимательный читатель, вероятно, отметит также своеобразие литературного стиля автора, который ближе к стилю начала двадцатого века, когда Кора Евгеньевна училась и складывалась ее творческая личность.

В предисловии к своему еще не опубликованному труду "На одной творческой тропе", представляющему собой запись бесед автора с В.И.Качаловым, Кора Евгеньевна писала: "Теперь, когда Василия Ивановича нет с нами, я, согласно его желанию, передаю в печать эти записи, так как уверена, что, несмотря на несовершенство всякой записи, к которой обязательно примешивается субъективный элемент записывающего, в них содержится ценный материал, помогающий глубже понять и вникнуть в творческие и человеческие облики великих художников и замечательных людей, какими были Василий Иванович Качалов и Константин Сергеевич Станиславский". Дальше она пишет: "Хотя я совершенно уверена, что молодые артисты, для кого мне и передавал свои слова Василий Иванович, сумеют читать не внешнюю форму речи, а глубокую суть его заветов в искусстве, я все же считаю нужным сказать молодому читателю несколько слов об языке моей записи <...> Да и сам Василий Иванович Качалов <...> считал, что все, что он мне говорит, я пойму точно по сути и сумею литературно обработать так, чтобы слова его были просты и понятны тем, для кого он их говорит".

Осталось немного людей, знавших Кору Евгеньевну при жизни. И мы, те немногие, кто помнит ее, можем лишь сказать: "Да, мы счастливчики, мы общались с ней, слышали ее голос, видели ее сверкающие, полные юмора глаза, которые понимали всю суть находившегося перед ней человека. Может быть, не всегда приятно, когда тебя видят насквозь, но доброта, светившаяся в этих глазах, смягчала эти мелкие чувства. И хотя тебя не всегда гладили по головке, ты выходил от Коры Евгеньевны с таким чувством, будто за спиной крылья".

Все, кто общался с этой удивительной женщиной, даже те, что понятия не имели, что за человек перед ними, получали от нее помощь и поддержку самого разного рода. Поддержка часто бывала материальной, хотя легко себе представить, каковы были средства человека, живущею на пенсию в 40-50-е годы. Кора Евгеньевна жила по принципу "Рука дающего не оскудевает", и принцип этот по отношению к ней полностью оправдывался. Сама же ни от кого не брала никаких подарков -- это тоже был один из немногих ее принципов.

Кора Евгеньевна была талантлива во всем, даже когда варила обед. И все вокруг нее было красиво. Красива была она сама, хотя я помню ее уже весьма пожилой женщиной. Общаясь с ней в домашней обстановке, живя на даче, я никогда не видела ее непричесанной, небрежно одетой. И комната, в которой она находилась, казалось красивой, и все вещи вокруг нее. Знаменитое чеховское изречение нашло в Коре Евгеньевне на редкость полное воплощение.

Люди тянулись к ней, выкладывали ей свои проблемы, горести, говорили о себе. А она вопреки привычным для артистов манерам никогда не говорила о себе, не вспоминала о своих успехах, хотя вспомнить было что... С ней хотелось видеться, от нее не хотелось уходить. А Кора Евгеньевна своим присутствием как бы поднимала людей вверх, а иногда просто давала возможность тем, кто дошел до отчаяния, вновь обрести силу жить, и жить полным сердцем. Сказать, что она была человеком высоких моральных качеств и необыкновенной доброты, как-то мало, по отношению к ней это звучит бледно и недостаточно. Она была проста в обращении, необычайно приветлива с каждым, доброжелательна, но... вы чувствовали такую исходившую от нее силу, которая заставила сказать одну театральную деятельницу, ничего не знавшую о сокровенной стороне ее жизни: "Ну, Кора Евгеньевна... Она среди нас королева".

М.Стриженова

Из воспоминаний
Моя встреча с Конкордией Антаровой, разрешившей называть ее Корой Евгеньевной, была духовной ступенью в развитии моей жизни. Не лекции или специальные собеседования по существенным вопросам духовного развития человека были главными в нашем общении -- разительным примером явились путь жизни самой Коры Евгеньевны через непрерывный творческий труд, глубокая духовность ее служения миру. Меня поражали сила и цельность ее характера, устремленность в творческой деятельности в области театрального искусства и литературы.

Я не успел вступить в Теософическое Общество, но стал членом его Ордена Звезды на Востоке, ликвидированного сразу после смерти Ленина. До этого Орден был фактически под руководством Зинаиды Михайловны Гагиной. Через нее я общался с Теософическим Обществом, во главе которого в Москве стояла Софья Владимировна Герье.

Зинаида Михайловна стала моей духовной матерью. Я часто бывал у нее на дому и участвовал в ее работе по переписке от руки теософических трудов, поскольку размножение подобных текстов на пишущей машинке было запрещено властями. Целыми днями Зинаида Михайловна трудилась, копируя от руки нужные теософические сочинения, привлекая меня и других сотрудников. Ей было около ста лет, и мы помогали ей топить печку и покупали продукты, поскольку Зинаида Михайловна не имела никаких средств для жизни.

Среди теософов она занимала видное место. Зинаида Михайловна приняла меня в Орден Звезды на Востоке и была моим духовным покровителем. Прощаясь в тот день, она сказала мне: "Теперь Вам все будет легко", -- и я шел радостно и легко, как будто летел на крыльях.

Незадолго до своей кончины Зинаида Михайловна передала мне на хранение 21 журнал и 64 тетради рукописей на теософические темы. Все это я передал в 1993 году современной организации Теософического Общества.

Вскоре по указанию Учителя меня, к счастью, взяла под свое духовное покровительство Кора Евгеньевна Антарова. Она знала Зинаиду Михайловну и некоторых других сотрудников из Теософического Общества, но сама никогда не состояла его членом. Это было во время второй мировой войны, и я утратил связи с Теософическим Обществом, но Кора Евгеньевна имела своего Учителя и связи с Шамбалой.

Она проявила стойкость, мудрость и мужество в своем огромном несчастии -- расстреле ее любимого мужа, человека высокого духовного развития. Сама она была сослана, но возвратилась домой в Москву -- от отбытия срока ссылки ее освободила счастливая случайность, предоставленная ей судьбой. Она продолжала служить музам, давая на дому уроки вокального искусства.

Исключительная преданность и любовь связывали Кору Евгеньевну с ее подругой -- выдающимся ученым-математиком Ольгой Николаевной Цубербиллер, тоже ученицей одного из Учителей Жизни. В тяжелые годы Отечественной войны они продолжали жить совместно, все делили пополам и никогда ни на что не жаловались. Я встречался с Корой Евгеньевной в ее комнате, причем приходил к ней всегда один, так как она была под постоянным наблюдением властей. Чаще приходилось навещать ее по домашним делам. Мы пилили вместе с нею дрова, сажали под Москвой картошку. Я не имел возможности наблюдать, как она пишет свой замечательный обширный труд -- книгу "Две жизни", экземпляр машинописного текста которой она мне подарила. Я высоко ценю этот труд за богатство идей, в него вложенных, ясность мыслей и простоту в передаче сложной фабулы. Его герой -- мальчик Левушка с чистой и очень впечатлительной душой -- имел счастье попасть под водительство Великих Учителей. Побывав с ними во многих странах, встречаясь с самыми разнообразными людьми и жизненными ситуациями, Левушка приобрел большой жизненный опыт. Особенно важно, что все замечания и наставления его Учителя делали во время происшествий, в связи с конкретными обстоятельствами, поэтому Левушка мог всегда видеть и понимать действия, которые были наиболее правильными в каждом случае, и даже принимать в них частично личное участие. Такой "наглядный курс" воспитания проводился Руководителями с глубокой мудростью и отеческой любовью к мальчику, быстро довел Левушку до состояния ученика Великих Наставников высшей мудрости Жизни. Завершилось становление героя, когда события перенеслись в Индию. Меня как индолога поражает тонкое, глубокое знание автором своеобразной жизни этой великой восточной страны, ее древней мудрости, йоги и мест пребывания тайных эзотерических Общин Гималайской Шамбалы -- арены открытой борьбы Учителей с темными силами, иногда воплощенными в физическом облике. Здесь же руководители Общин оказывали постоянную помощь вдовам, беднякам и другим несчастным. Содержание последней, индийской части книги особенно насыщено мудростью поучений и поступков Наставников Левушки и широко раскрывает эзотерическое значение их напряженной деятельности в Мире.

Сейчас у нас появляется много публикаций, посвященных оккультным знаниям жизни человечества, и книга К.Антаровой "Две жизни" своевременно вносит ценнейший и глубоко своеобразный вклад в сокровищницу эзотеризма. Великий Учитель сказал про книгу: "Это знамя ее жизни".

Пусть эта книга сделает глубже наше понимание духовной стороны земной действительности и станет прекрасным памятником Коре Евгеньевне. Перед своей кончиной она направила мне послание, где говорится: "Сейчас мне очень плохо, и спасает меня, как всегда, Ольга Николаевна. Быть может, на Земле не увидимся.

Но никогда не говорю: "Не могу", а всегда твержу: "Превозмогу". Никогда не думаю: "Не знаю", но твержу -- "Дойду". Любовь всегда хороша. Но Вам помнить надо, что Матерь Жизни лучше нас все знает. Прошлого нет, будущее неизвестно, а жизнь -- это летящее "сейчас". И человек-творец -- это и есть тот, кто живет свое "сейчас". Обе мы Вас благодарим, любим и чтим Ваше "сейчас".

Ольга Цубербиллер и Кора Антарова,

5.I.1959 г."



Запись 7 января 1959 г. для меня: "Никогда чтобы не было никакого страха: Бесстрашие -- верность Учителю. Всегда сохранять полное самообладание. Колебания духа и резкие переходы неуравновешенности ученику особенно вредны. Не требуйте много от людей, но верность, честь и мужество надо соблюдать до конца. При встрече даже с низким человеком всегда думай -- "Господом твоим". Найди в нем зерно лучшего и окруженного кольцом огненной светлой мысли. Помни, что, когда подаешь ему руку, между вашими ладонями лежит рука Учителя. Так поможешь подняться ему выше [любя побеждай]. Но если при формуле "Господом твоим" почувствуешь, что он темный безнадежно, резко удались, отринь его, потому что помочь уже не сможешь, а истинная любовь не сентиментальность, а творческая энергия.

Когда надо помощи Учителя, крепко прижми палец, где урна, и призывай того Учителя, которого тебе нужно. Впитывая в себя мерзость, имеющуюся в окружении и невольно воздействующую на тебя, выбрасывай ее в атмосферу высшую и снова делайся "Tabula Rasa".

Слез не должно быть. В них топится труд Светлых Братьев. Живите текущим "сейчас".

7 января 1959 года. Антарова"



Умирала Кора Евгеньевна медленно и тяжело. Она пережила подряд около восемнадцати агоний, которые каждый раз погашала Ольга Николаевна, и эту борьбу за жизнь она продолжала ежедневно без отдыха и сна, до конца, едва держась на ногах.

Боль разлуки никогда не оставляла Ольгу Николаевну, так велика и горяча была ее любовь к подруге.

Их могилы находятся рядом на Новодевичьем кладбище.

Автор биографического очерка - С.И.Тюляев

[Ardens]

Храм Человечества и «Две жизни» Антаровой

Великий сын Индии – религиозный мыслитель и политический деятель Махатма Ганди, готовясь вывести свой народ из-под колониального гнёта, создал учение. Он вобрал в него духовно-нравственные наработки лучших умов человечества – прошлого и настоящего. И он достиг цели: Индия стала независимой, не пролив крови. (Правда, на следующий год после этого события, в 1948 году, Махатма Ганди погиб от пули индусского националиста. Такова бывает благодарность экстремистов!)
В те годы, когда в Индии происходили эти события, Россия уже почти 30 лет жила за «железным занавесом», за который не проникали правдивые известия о духовной жизни людей в других странах. Советские люди, часто рискуя жизнью, искали свои тропы к истине в группах теософов, толстовцев, тамплиеров, розенкрейцеров и т. д. О подобных обществах, действовавших до 30-х годов прошлого века, много написано писателем А.А.Никитиным (бывшим до последних дней своей жизни членом редколлегии «Дельфиса»). Например, в его книге «Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в советской России».
Собирались искатели истины и на Никитском бульваре в Москве на квартире солистки Большого театра Конкордии Евгеньевны Антаровой. Среди них были и теософы, и антропософы, и толстовцы, и поклонники Кришнамурти. Уж слишком гремело это имя одно время в мире, когда адьярские теософы объявили его грядущим Мессией. (Впоследствии Кришнамурти сам открестился от этого высокого звания и учредил свой орден «Звезда Востока».)
В 40-х годах прошлого столетия стал ходить в «самиздате» роман К.Е.Антаровой «Две жизни». В это время одна из её единомышленниц Ольга Борисовна Обнорская сообщала в письме своему мужу: «…Кора (К.Е.Антарова. – Н.Т.) пишет какую-то необыкновенную повесть, которая всех приводит в восторг. Интересно бы нам её почитать» [8].
Написала Антарова роман «Две жизни» (четыре толстых тома) очень быстро методом яснослышания. Он был ей продиктован (хотя это слово и не совсем подходит, ибо любой такой процесс зависит и от творческих способностей, и от уровня духовного развития того, кто пишет текст) всё теми же Учителями из того же Братства, что руководили и поучали мир через Е.П.Блаватскую, Ф.Ла Дью и Е.И.Рерих.
Кроме «Двух жизней» К.Е.Антаровой были записаны ещё и «Беседы Учителя», впервые опубликованные в журнале «Дельфис» (см. №№ 2(1/1999—2(22)/2000), и «Наставления Кругу» (публикуемые в данном сборнике впервые).
Из того же Источника черпала информацию и подруга Антаровой – упомянутая О.Б.Обнорская. Это её перу принадлежит ныне опубликованная книга «Сад Учителя» [8]. В предисловии к ней автор пишет: «Прикосновения Учителей – благостны. И они даются всем. Но не все могут ощутить их. Те, кто имеют эти силы восприятия, смогут оказать дивную помощь миру, передав ему свой опыт для того, чтобы каждый почувствовал в своём сердце одобрение и понял бы, что Учитель скрыт в каждом как его сущность».
Наконец, была ещё одна их сподвижница – А.Н.Чехова-Дервиз. Результатом её общения с Учителями стала книга «Беседы друга», а также опубликованный в журнале «Дельфис» её рассказ «Звёздное небо» (см. №№ 2(2)/1994– 2(5)/1995). О H.М.Костомаровой рассказал в книге «Знаки Христа» В.М.Сидоров.
При жизни К.Е.Антаровой книга «Две жизни» не была издана, а опубликована лишь в 1993 году. В ней описывается Путь ученика, постигающего Божественную мудрость под руководством Высоких Учителей. Они впервые представлены в художественном образе и доступны для понимания широкого круга читателей. Книга показывает, как таинство раскрытия духовных сил человека осуществляется не в мистериях, а в событиях и испытаниях повседневной жизни, то есть в ходе обычного «серого» дня благодаря самоотверженному труду и служению Общему Благу.
Жизнеописание действующих лиц позволяет узнать в них не только Высоких Учителей, но и вполне знакомых лиц, например, Е.П.Блаватскую, Г.С.Олькотта, С.В.Рахманинова и других. Главный герой «Лёвушка» явно как-то соотносится с Львом Николаевичем Толстым. И это, видимо, неслучайно. В ту пору многие воспринимали его не только как великого писателя-романиста, но и как создателя нового духовного Учения, основанного на синтезе сокровенных знаний Запада и Востока. Его «Исповедь» и «Царство божие внутри нас» потрясают в ту пору людей глубиной откровений не только в нашей стране, но и за рубежом. Толстовские общины, стремящиеся жить по совести и правде, появляются во многих странах мира.
Зачитывается его книгами и такой гигант мысли, как Ганди. Он начинает переписываться с Львом Николаевичем и объявляет себя его учеником, а затем создаёт в Южной Африке, где прожил почти 20 лет, трудовую общину и называет её именем Толстого.
В 1910 году Толстой пишет Ганди: «…Ваша деятельность в Трансваале, как нам кажется на краю света, есть дело самое центральное, самое важное из всех дел, какие делаются теперь в мире, и участие в котором неизбежно примут не только народы христианского мира, но и всякого мира» [9]. Ганди, как и Толстой, остро чувствовал приближение духовного кризиса современной цивилизации. И каждый стремился найти выход из него. О том же говорят миру и Учителя Великого Братства через своих посланников и доверенных лиц – Е.П.Блаватскую, Ф.Ла Дью, Е.И. и Н.К.Рерихов, К.Е.Антарову и других.
Герои «Двух жизней» Антаровой исполнены тех же настроений. Они стремятся к общинному образу жизни и готовы посвятить себя служению Общему Благу. Конечно, то, как это происходит в романе, больше напоминает утопию. Но и общества, которые хотели построить и Ганди, и Толстой, и Платон, и Лао-Цзы, и многие другие великие мыслители, – тоже считаются утопическими. Возможно, в этом ряду «Новая страна» и «Город Знания» Рерихов, «Белый город» Ф.Ла Дью и другие. Во второй половине книги «Две жизни» её герои отправляются в длительное путешествие по Индии. Там они посещают уникальные ашрамы-общины, в которых находятся, ведя праведный образ жизни, Учителя и их ученики. Конечным пунктом путешествия героев «Двух жизней» становится Америка. Они прибывают на пароходе в Нью-Йорк и оттуда через весь континент едут в Калифорнию создавать духовную общину. Невозможно здесь не провести параллель с Храмом Человечества в Халсионе, если учесть, что руководят и героями романа, и существующим поныне сообществом одни и те же Учителя.
Роман Антаровой нельзя отнести к высокохудожественной литературе. Его сила в другом – в содержании духовных наставлений Учителей. Впервые именно их использовал в своей публикации «Семь дней в Гималаях» в журнале «Москва» в 1982 году поэт и писатель Валентин Митрофанович Сидоров. Его очерк, позже изданный отдельной книгой, стал сенсацией, благодаря «выборкам» из тогда ещё не опубликованного романа Антаровой. В редакцию журнала «Москва» письма с благодарственными откликами читателей приходили мешками. В.М.Сидорова пригласили выступить даже в Верховном Совете! Словно прорвало плотину, и тысячи людей почувствовали живительный дух сокровенных истин. Возможно, впервые многие из них осознанно вставали на путь духовного развития и поиска истинных знаний.
С тех пор многое изменилось. Отделы эзотерической литературы книжных магазинов становятся всё обширней и полны всяческой продукции. Передачи телевидения изобилуют сенсациями, серьёзными и совсем несерьёзными исследованиями непознанного. Есть даже и «мистический» канал. Вот только учёный мир по-прежнему сопротивляется, не желая признавать существование эзотерического или гностического знания, а представители религий отстаивают только своё право на истину Мысль о едином источнике всех религий и принцип «единства в многообразии» ими отвергаются.
Платон сказал, что «идеи правят миром». Но кто их рождает? Мыслители, гении, пророки? И почему в определённые времена одни и те же идеи «посещают» разных людей и в разных странах? И что-то происходит общее в сфере сознания людей. Словно повинуясь одному дирижёру, они восходят по бесконечной лестнице духовного совершенствования, своим усилием продвигая вперёд, к истинному знанию, и всё человечество.
Только бы не остановиться на этом пути…
H.A. Тоотс
https://peacemaking.ru/books/online/...elovechestva-/

[mika_il]

Сообщение от Ardens

Типа, о ваших родственниках в 3-4 поколении Вы все знаете достоверно... И там все не слухи, сплетни и "интриги свидетельств"

Может не надо высказывать пустые сентенции ни о чем. Все в мире относительно... Особенно относительно Бесконечности.

О родственниках я знаю еще меньше, чем о графе Сен-Жермене. Они были обычными людьми и не предоставили повода для причисления их к Адептам. Вам, если мои сентенции не интересны, лучше их не читать. Но Вы же их читаете? И пытаетесь комментировать. Вопрос был безобидный - доподлинно известно, что Сен-Жермен был Учителем? Я рассчитывал на факты (они имеют свойство время от времени выплывать на поверхность). Вдруг ученики нашлись или учения его обнаружились.

[Андрей С.]

Сообщение от mika_il

Вопрос был безобидный - доподлинно известно, что Сен-Жермен был Учителем? Я рассчитывал на факты (они имеют свойство время от времени выплывать на поверхность). Вдруг ученики нашлись или учения его обнаружились.

Да! То, что Сен-Жермен был Учителем и принадлежал к Гималайскому Братству, доподлинно известно. Это неоднократно было подтверждено Е.И.Рерих в своих письмах.

В древнейшие времена среди Посвящённых таких Школ можно было встретить великие воплощения семи Кумар, или Сынов Разума, или Сынов Света. Так, Орфей, Зороастр, Кришна (Великий Учитель М.), Иисус, и Готама Будда, и Платон – Он же Конфуций (предыдущий Владыка Шамбалы), Пифагор (Учитель К.Х.), и Ямвлих, Он же Яков Бёме (Учитель Илларион), Лао-Цзы или Сен-Жермен (Учитель Ракоци) и т. д. были этими великими Воплощениями.

В "Надземном", 155 сказано:

Можно видеть в истории, как распылялись предметы, принадлежавшие Учителям. Например, картины Сен-Жермена остались в четырех странах: во Франции, в Англии, в Германии и в Нидерландах под разными именами. Несколько осталось в семье Ван-Ло, но большинство было уничтожено автором.

Из теософских источников Вам уже приводили здесь выдержки из Е.П.Блаватской.

Об источниках Е.И.Рерих писала так:

Также такие страницы о Сен-Жермене, которые встречаются в дневнике маркизы д'Адемар, можно считать вполне достоверными, и они особенно ценны тонким изложением фактов, которые принято обходить презрительным молчанием или же сопровождать невежественной усмешкою.

[mika_il]

Сообщение от Андрей С.

Да! То, что Сен-Жермен был Учителем и принадлежал к Гималайскому Братству, доподлинно известно. Это неоднократно было подтверждено Е.И.Рерих в своих письмах.

Андрей, спасибо. Это хождение по одному и тому же "порочному кругу" с разными собеседниками не оставляет ничего кроме как ощущения издевательства. Я только, пожалуй, повторю, что нет никаких дневников д"Адемар. Сегодня доподлинно известно, что это фикция, литературный вымысел. Даже автор установлен по имени. (Если не ошибаюсь, он же написал мемуары шевалье д"Артаньяна, которые Дюма принимал за подлинные.) Но запретить их "считать вполне достоверными" конечно не запретишь. Это примерно как "если нельзя, но очень хочется, то можно". ЕПБ могла и не знать позднее открытых обстоятельств, но как их могла не знать ЕИР?

[Андрей С.]

Сообщение от mika_il

Андрей, спасибо. Это хождение по одному и тому же "порочному кругу" с разными собеседниками не оставляет ничего кроме как ощущения издевательства. Я только, пожалуй, повторю, что нет никаких дневников д"Адемар. Сегодня доподлинно известно, что это фикция, литературный вымысел. Даже автор установлен по имени. (Если не ошибаюсь, он же написал мемуары шевалье д"Артаньяна, которые Дюма принимал за подлинные.) Но запретить их "считать вполне достоверными" конечно не запретишь. Это примерно как "если нельзя, но очень хочется, то можно". ЕПБ могла и не знать позднее открытых обстоятельств, но как их могла не знать ЕИР?

Михаил, чтобы нам опять не запутаться в "трех соснах", давайте по порядку.

1. По поводу Учителя. Вас убедила цитата из Учения Живой Этики, а также свидетельство Е.И.Рерих в письмах, которые удостоверяют его как Учителя?

2, В отношении источников я написал, что называется, "в нагрузку". Сам я не читал эти дневники.
В них есть та информация, о которой Вы спрашиваете? Т.е. утверждается ли в этих дневниках то, что Сен-Жермен - Учитель Гималайского Братства? Лично я сомневаюсь.Но в этих текстах есть много другой информации о личности Сен-Жермена. И Е.И.Рерих говорит о том, что эта информация достоверна. А уж кто написал этот текст, думаю, Е.И.Рерих мало интересует. Главное, то, что написано - она подтверждает.

Лично я черпал информацию о Сен-Жермене из книжки Поля Шакорнака, и отношусь к этому автору с большим доверием. Рекомендую!

[Сидхартa]

Сообщение от Андрей С.

Михаил, чтобы нам опять не запутаться в "трех соснах", давайте по порядку.
.....

Лично я черпал информацию о Сен-Жермене из книжки Поля Шакорнака, и отношусь к этому автору с большим доверием. Рекомендую!

Правильно будет: "Чтобы мика не запутал в трех соснах".

Мика ссылается на дневники известной фрейлины, но в книге, ссылки из которой приводил - масса ссылок-источников, в которых описаны многие эпизоды о Сен-Жермене. Так что, если эти дневники и фальшивые (а это еще надо проверить, потому как их могли намеренно очернить), то это всего лишь несколько эпизодов, которые не могут что-либо изменить.
Мика-мика, какой круг ада уготовил себе.

Мика, судя по-всему, всегда чувствует все наоборот: стал проповедником коммунизма - коммунизм растворился, стал дьяконом...а там тоже опоздал. И с АЙ тоже в противофазе. Это так Господь наказывает, лишая разума. Ум у мики есть, а разума нету, хоть и пишет под аватаркой про него ...потому как нету.

[mika_il]

Сообщение от Андрей С.

Михаил, чтобы нам опять не запутаться в "трех соснах", давайте по порядку.

1. По поводу Учителя. Вас убедила цитата из Учения Живой Этики, а также свидетельство Е.И.Рерих в письмах, которые удостоверяют его как Учителя?

Нет. Я не вижу связи между картинами и учительством. И не в курсе такой доктрины перевоплощений, о которой говорит ЕИР. Такое удостоверение не может меня удовлетворить (ни обратное), потому что в нём ничего удостоверяющего для меня и указующего на осведомленность источника не содержится. Здесь, на форуме, в отношении друг друга мы считает это личным мнением. В отношении Учителей форумчан закреплено иное правило, я понимаю. Но чисто "техническая" фактология меня не удовлетворяет. Мы либо смотрим также и в реальность, либо отворачиваемся от неё, придумывая свою собственную.

Сообщение от Андрей С.

2, В отношении источников я написал, что называется, "в нагрузку". Сам я не читал эти дневники.
В них есть та информация, о которой Вы спрашиваете? Т.е. утверждается ли в этих дневниках то, что Сен-Жермен - Учитель Гималайского Братства? Лично я сомневаюсь.Но в этих текстах есть много другой информации о личности Сен-Жермена. И Е.И.Рерих говорит о том, что эта информация достоверна. А уж кто написал этот текст, думаю, Е.И.Рерих мало интересует. Главное, то, что написано - она подтверждает.

Лично я черпал информацию о Сен-Жермене из книжки Поля Шакорнака, и отношусь к этому автору с большим доверием. Рекомендую!

Если бы такая информация была где-то и мне встречалась, стал бы я спрашивать? Из этих дневников, если правильно помню, как раз следует, что Сен-Жермен вновь возник спустя после своей официальной смерти, накануне Французской революции. По нормальной логике это должно вызывать вопросы (в т.ч. и к истинности такого источника) и заставлять искать не мистические, а вразумительные - объяснявшие бы - ответы. Но ЕИР видимо определяет истинность источника просто - там такие подробности, что можно относиться с доверием. Но - пардон - в художественной литературе также много информации и подробностей, принимать ли всё, подходящее под наши представления, за достоверные факты? Из слов ЕИР не вытекает, что она подтверждает написанное. Соотношение она указывает обратное - написанное является для неё подтверждением.

[Андрей С.]

Сообщение от mika_il

Нет. Я не вижу связи между картинами и учительством. И не в курсе такой доктрины перевоплощений, о которой говорит ЕИР. Такое удостоверение не может меня удовлетворить (ни обратное), потому что в нём ничего удостоверяющего для меня и указующего на осведомленность источника не содержится.

Ну, извиняйте! Если уж Вы не верите свидетельству Е.И.Рерих, "эксперта" по Учителям, тогда вряд ли Вам что-то поможет поверить.
К сожалению, Учителя не предоставляют справок с печатью гималайского Братства.

Сообщение от mika_il

Если бы такая информация была где-то и мне встречалась, стал бы я спрашивать?

Так в чем тогда проблема?! Значит Е.И. почерпнула информацию об учительстве Сен-Жермена не у графини Д`Адемар, а из своих Источников. А точнее, напрямую. Забудьте Вы про эту графину, читайте Е.И.Рерих, у неё найдете все ответы на свои вопросы.

[Сидхартa]

Сообщение от mika_il

Вам, если мои сентенции не интересны, лучше их не читать. Но Вы же их читаете? И пытаетесь комментировать. Вопрос был безобидный - доподлинно известно, что Сен-Жермен был Учителем? Я рассчитывал на факты (они имеют свойство время от времени выплывать на поверхность). Вдруг ученики нашлись или учения его обнаружились.

Правильная постановка - не писать "сентенции." Но у мики и здесь виновны другие.

Сообщение от mika_il

Я уверен, что ожидаемых биографий не может быть в принципе. В лучшем случае нас ожидает запутанное сплетение свидетельств, слухов, сплетен и интриг в стиле "а ля старина Вольтер". Сен-Жермен - один из самых показательных примеров.

Ну да, Жития святых тоже так считаете тогда.