Давать ли Агни Йогу в школе?

[Andualex]

Уж простите меня , коллеги за скорее всего неуместную аналогию , но -

вопрос Борису Натановичу Стругацкому на его сайте :

"В 9-11 классах я писала научную работу, связанную с Вашим творчеством. Прочитав ее, один педагог сказал: «Я не читаю фантастику, не люблю ее. Но, пожалуй, теперь я изменю свое мнение». В связи с этим у меня вопрос: не считаете ли Вы, что есть необходимость включить Ваши книги в список обязательной для изучения литературы в школе? Ведь, возможно, тогда люди узнают, что фантастика – это не только инопланетяне, монстры и роботы, а нечто большее... А то у меня сложилось впечатление, что многие попросту боятся фантастику и считают ее скучной. Что уж говорить об учениках, когда сами учителя не знакомы с Вашим творчеством. Весьма печальная картина."
Анна <achijova@yandex.ru>
Москва, Россия - 02/01/12 21:01:58 MSK

Ответ:

"Вставить книгу в школьную программу ОБЯЗАТЕЛЬНОГО чтения – означает, как правило, исключить ее из будущего списка любимых книг нашего читателя. Это – печальный факт, я знаю об этой закономерности из личного опыта: именно так я «потерял для себя» Тургенева и только чудом спас «Войну и мир». Так что Ваша идея у меня энтузиазма не вызывает. Я не против, конечно, пусть, но и не за. А изменить отношение читателя к фантастике можно, я думаю, и без школы. Только надо иметь в виду, что существуют такие понятия, как «склонность к фантастике» и, наоборот, «отторжение фантастики», – понятия эти связаны, видимо, с какими-то чисто психическими особенностями читателя и, очень может быть, даже заложены в нем от природы. Я вспоминаю социологические исследования 70-х годов, проводившиеся под руководством Генриха Альтова. Там, помнится, самые разные социальные группы читателей (студенты, школьники, научники, рабочие) показали очень близкие результаты, когда речь шла об отношении к фантастике. Цифр я не помню, но, грубо говоря, «фантастику люблю, регулярно читаю» – 40% опрошенных. «Фантастику не приемлю вообще» – 20%, и это – независимо от того, научник перед нами или заводской рабочий. Мысль о том, что существует статистически значимое число читателей, не приемлющих фантастику вообще, меня тогда очень огорчила, а теперь я к ней привык."