О Рыцарях-магах

[ninniku]

- Зачем буду рассказывать тебе? Мне кажется ты – убийца, твои руки в крови. Ты ведь убивал, правда?
- Какое это имеет значение? Ни разу я не убивал невинного человека!
-Так ли?
- ТАК! Так! Не выводи меня из себя, я же сказал тебе! Почему не веришь ты моему слову?
- Потому что ты – воин. Воины убили моих родителей, воины существуют, чтобы убивать! – девушка зачем-то сопротивлялась и сильно давила на Командира и он внезапно обмяк внутренне, пожалел девчушку, одинокое существо в этом мире.
- Я не убивал твоих родителей. Не убивал чужих родителей! Я убивал врагов моей страны. Если они и были чьими-то родителями, тем хуже для них. Малыш, - он ласково посмотрел на это сжавшееся в упрямстве существо, на её потемневшие глаза и красивые рыжие волосы, заплетенные в косы, - Я правда должен услышать твой рассказ. Я тоже не видел никогда свою Любимую, только в снах и видениях. Я хочу знать, как это было у тебя. Почему ты решила, что видела своего любимого? И почему решила, что он похож на меня?
- Я видела его с детства. Он взрослел вместе со мной. Сначала был мальчиком, сильным и даже взрослым. Он тоже учился стать воином. Я видела его во сне и часто приходила к нему играть, но он не играл со мной, отворачивался, а я плакала. Но потом он заметил меня и мы летали вместе во сне. Он держал меня за руку. У него был шрам возле локтя.
- У меня тоже есть шрам возле локтя. У многих есть. Когда учишься владеть двумя мечами, можно пораниться. Почти все наносят себе раны возле локтя. А что он говорил тебе?
- Он обещал ждать меня. Я искала.
-Почему он не искал тебя?
- Он не мог. Он был связан долгом. Он воин, как и ты. А может быть это ты?
Командир не знал, что сказать. Девушка нравилась ему, волновала, но он не чувствовал того состояния, которое возникало в прежних снах и видениях, когда Любимая была рядом.
- Я расскажу тебе о ДНЕ ПАМЯТИ! – девушка уселась ровнее, взгляд стал торжественным и полился её рассказ. Странный он был и перед глазами Командира возникали картины НЕЗЕМНОЙ ЖИЗНИ! Одна за другой. И там было двое. Но «он» был не он. Иначе бы он вспомнил. Но одновременно Командир чувствовал, что это все важно, что это имеет отношение к нему.

ДЕНЬ ПАМЯТИ

Семь великих солнц сияло над ними. Семь радуг построили свой мост. А они сидели, взявшись за руки. Они прощались!
- Скоро начнется Жизнь другая. Я начну её сначала, а ты?
- Позже.
- Я буду ждать тебя, найдешь ли меня?
- Я буду искать!
- Я умру без тебя?
- Нет. Не прежде, чем я найду тебя! Ты нужен мне как эти солнца и эти радуги. Ты нужен мне, чтобы ВСПОМНИТЬ! Я выбрала ПОДВИГ, но без тебя не будет ничего. Лишь увижу тебя, тогда вспомню о нем, о выборе своем!
Они держались за руки и ЗНАКИ обещаний звучали в сердцах. Не было слов. Были лишь чувства. Они сидели на краю БЕЗДНЫ! Великой бездны под названием ЖИЗНЬ. Сейчас он прыгнет туда и будет долгий полет в беспамятство, в забвение. И он будет ждать её. Но вспомнит ли?
- Положил на сердце ЗНАК ПАМЯТИ о тебе. Он будет не рушим. Смотри, - сердце юноши сияло и в нем жил ЕЁ облик.
- Смотри и ты! – его облик сиял через покровы её светящегося тела. Их руки сплелись, обнялись сердца, сблизились тела. Ещё секунда и не было бы двоих, было бы ЦЕЛОЕ.
Но не время ещё этой секунде. Вихрь закружился вокруг юноши и он сквозь него пытался протянуть к ней руки. Вихрь становился плотнее и плотнее. Гасли огни сердца. Заслонила их ВЕЛИКАЯ ТЬМА. И тогда невероятным усилием воли он протянул из вихря серебряную нить своего сердца к ней. И она успела его ухватить, успела прижать к себе и в этот момент почувствовала боль тоски и одновременно ТОРЖЕСТВО и радость ВЕЧНОГО ЧУВСТВА. Больше она с ними не расставалась. И когда пришел за ней ВИХРЬ, она не испугалась. Тихо и торжественно вошла она в него, храня в сердце ЗНАКИ ПАМЯТИ.

[ninniku]

Командир сидел притихший. Он обхватил колени своими мощными руками и подбородок положил на них. Глаза устремлены вдаль. Рассказ девушки был, конечно, иным. Несколько сумбурным, основанным на снах, видениях, мыслях и чувствах. Но общая картина у Командира сложилась именно такая. И самое главное в ней было то, что она была ему как-то отдаленно знакома. Особенно поразила его фраза о Семи великих солнцах. Он помнил их. Как только услышал эту фразу, так и вспомнил сразу же. Но больше вспомнить ничего не мог.
Девушка сидела рядом и также сосредоточенно молчала. Вспоминала что-то или переживала. Они оба не заметили, как закончился день. Солнце спускалось за горизонт, ночь была на пороге. Ехать было уже нельзя. До отряда путь неблизкий. Но относительно рядом была застава. Только дорога к ней, подходящая для кибитки, была в стороне от этого места. И добраться до неё было проблемой в сумерках.
- Видимо, придется тут заночевать, - сказал Командир.
- Тебя хватятся? – спросила девушка.
- Едва ли. На заставе меня не ждут. В отряде знают, что я в инспекцию выехал. Я часто так делаю, у них нет повода беспокоиться. А тебя, как я понимаю, никто нигде не ждет. Так что у нас будет спокойная ночь впереди. У тебя есть еда?
Девушка подскочила и порылась в кибитке. Она достала немного хлеба, пару яблок и кусок сухого сыра.
- Не густо! – Командир открыл свою походную сумку и извлек оттуда сушеное мясо, свежий сыр, сухари и сухой травяной сбор для чая. – Я пойду, соберу дров, а ты принеси воды. Котелок есть? Нет, тогда возьми мой.
Девушка не была готова к большим путешествиям. Видно бежала впопыхах. Ничего у неё не было. Когда Командир вернулся и зажег костер, он спросил:
- Как же ты собиралась дальше жить? У тебя нет ничего.
- А мне ничего и не надо. Я умею петь и танцевать. Могу фокусы показывать. Меня в каждой деревне покормят и на дорогу дадут. У меня даже деньги есть. Не веришь? Смотри, - в свете костра она показала Командиру несколько монет соседней страны. На них ничего тут не купишь. Были бы серебряные или золотые, другое дело. А так – медяшки.
- Ясно! Значит ты Странница?
При этих словах девушка вновь приняла торжественный вид и гордо кивнула. Она ему нравилась все больше и больше.
- Расскажи мне ты о своей любимой?
- Что рассказать? Я не знаю о ней ничего. Только видел её глаза, синие, бездонные, принимающие. Слышал нежный голос. Но я видел сны. Это были какие-то другие жизни и я был всегда с ней. То я её спасал, то она меня. А однажды мы были мужем и женой и у нас были дети. Но она жива. Она в этом мире. Я знаю. Я думаю, что она где-то рядом, но мы не можем с ней встретиться, пока я не вспомню все.
- Почему она тебя не ищет, как ищу я?
- А как ты ищешь? Ты же не знаешь, где искать? Ты просто путешествуешь, да и то только недавно. А что было раньше?
- Раньше мы с родителями вместе путешествовали. Они были бродячими актерами. Но недавно воины убили их. Им понравилась мама, а отец стал её защищать. Я спряталась. Вот и бежала сюда.
- Странные там солдаты. У нас тебя никто не тронет. За это полагается смерть. Разве что бандиты, но никак не воины.
- А какая между ними разница? И те и другие – убийцы, - она опять насупилась.
- Ну, не скажи, - Командир не хотел вступать в спор, - Мы никогда не убиваем невинных. Только бандитов и захватчиков. В вашей стране не все в порядке, если банды оттуда так часто пересекают наши границы. Много я их положил со своими бойцами. Никто из них от нас не ушел.
Они молча ели свой нехитрый ужин. Девушка была очень голодна и Командир подкладывал ей куски мяса и сыра. Сам есть он не хотел, выпил лишь травяной отвар. Ему было хорошо с ней, спокойно. Он чувствовал в ней что-то родное. Никогда не было у него братьев и сестер. Братьями стали соратники, а вот сестры не было. И он впервые осознавал это новое чувство к Женщине - чувство близости и родства. Ему не хотелось с ней расставаться. Хотелось заботиться о ней и видеть её почаще и дальше и сидеть вот так иногда под звездами в теплой ночной степи.
Они стали укладываться спать. Девушка в кибитке, а Командир, как обычно, расседлал коня и тот улегся на траву, а он расстелил плащ и прижался к теплому боку своего боевого друга.
И буквально провалился в сон.

Новый сон Командира.

Он мчался по степи, унося самое дорогое. Одной рукой он держал поводья, а второй прижимал к груди малое тельце девочки. Почему-то он знал, что это девочка. Погоня отстала. Конь был редкий. Никто не мог с ним состязаться в скорости и ровности бега. Он не рвал, а бежал очень ровно и скоро. Расстояние от преследователей увеличивалось равномерно и, вот, они скрылись за горизонтом, а он не ослаблял бег своего коня. Ему хотелось мчаться дальше, торжествуя.
И в тот момент, когда ему показалось, что он ушел от них, впереди на склоне холма он заметил всадников. Они обманули его, они шли рядом, спрятавшись за гряду холмов, Они срезали расстояние. Он шел по дуге, огибая холмы, а они вдоль них с другой стороны и вот пути пересеклись.
Странно, но в этот момент Командир четко осознал, что это все сон. Он вдруг осознал себя как Командира конной пограничной стражи. Он с уверенностью опустил руку к правой кобуре арбалета. Он знал, что тот на месте и взведен для боя. Так и оказалось. За спиной, под щитом он ощутил оба своих меча. Он повеселел. Теперь он не беззащитен и бой будет, и эти десять всадников теперь ему не страшны. Шестерых он снимет, прежде чем те приблизятся. А для остальных есть два меча. Только вот девочка будет мешать. Он остановил коня, спешился и положил ребенка на траву, подстелив плащ, а сам вновь вскочил в седло и медленно направил коня на встречу врагам. Почему-то с самого начала сна он не сомневался, что это враги. Они развернулись в дугу, охватывая его, стараясь выйти для удара в спину.
Он забеспокоился – они могу обнаружить ребенка. Он глянулся, чтобы увидеть, где она лежит и просчитать расстояние …
Там никого не было! Командир резко тормознул коня и развернул его назад. Он не мог ошибиться, он отъехал недалеко, степь была голой, травы чуть-чуть и видно было бы издалека, но ребенка там НЕ БЫЛО!
Он оглянулся на врагов, но те исчезли. Их тоже нигде не было! Он один был в степи. И лишь кольцо на руке сияло странными синими лучами, окрашивая все вокруг в синий цвет. Он стал настолько густым, что скрыл все вокруг. И Командир проснулся…
Кибитки рядом не было. Солнце ещё не встало, но восток был светел. Командир огляделся и не обнаружил следов кибитки. Странно, но почему же он раньше не обратил внимание на то, что следов кибитки не было на земле? Это мелькнуло в сознании в самом начале, когда он увидел её и сам себя спросил: КАК ОНА СЮДА ПОПАЛА? Тут нет дорог. Почему не обратил внимания? Что погасило его сознание?
Странно все. Очень странно. Надо подумать над этим. Он оглянулся и вдруг заметил что-то в траве. Он нагнулся и поднял несколько медных монеток, тех, что показывала ему девушка. Вот и весь след, вся память о ней.

[Странник]

Как найти Тебя мне
Я не знаю.
Иней оседает на глазах.

Сердце всё кричит мне:
Потеряю,
Если я устану в поисках.

Образ Твой ищу я в каждом лике
Чувствую характер Твой и стан
А глаза, как звёздочные блики.
Радость и печаль чрез них узнал.

Я тоскую по Тебе, моя родная.
Ты мне Силу Света ворожишь.
Завтра снова в поиск брошусь я, не зная,
Где соединимся мы в пути.


Честно говоря, даже измучился, почти всю бывшую СССР объездил...
Но точно знаю, что только чистое Сердце приблизит долгожданную встречу, пусть даже в Иномирии...
Очищаюсь!

[Алана]

н-да..

[ninniku]

Необходимые распоряжения были отданы и Командир с начальником заставы и его замом присели под деревом позавтракать. Собственно, это уже и не завтрак был и даже уже не обед. Солнце прошло зенит. Ели молча, каждый думал о своем. Командир пытался продумать детали подготовки похода. Он смотрел, как бойцы вьючили коней. С ним пойдет трое вестовых, на всякий случай. По два коня. Путь не близкий. Надо до заката преодолеть пограничную зону и выйти на имперскую дорогу. И сейчас, когда он вспомнил об этой дороге, сложенной из больших плит желтого песчаника, на душе опять потеплело.
Командир всегда любил эту дорогу. Он не понимал, почему она его так тянет. Древняя, прямая как стрела, широкая и гулкая дорога отпугивала суеверных крестьян и они никогда ей не пользовались. Рядом проложили грунтовый тракт. Командир не понимал такого суеверия. Но готов был признать, что она – чудо. Никто не знает, когда и кто её построил. Она была всегда. Начиналась недалеко от столицы Империи и упиралась в столицу их провинции. Рассказывали, что на севере есть ещё такие дороги. Но Командир никогда там не был. Он даже был рад новой встрече с ней, не смотря на напряжение.
- Ты боишься? – его мысли о дороге прервал вопрос начальника заставы.
- Боюсь? Чего?
- Не знаю… За нас, за себя, за Империю…
- Мы выполним приказ. Какой тут страх. Так… Тяжело на душе. Может быть это только начало, на самом деле, и чем кончится… Боюсь, что крови прольется много. Не хотелось бы, и кто же такого хочет? Только мне не понятно, почему я?
- Император. Твоя встреча с ним.
- Я тоже об этом подумал. И это тем более странно. Откуда такое доверие?
Они вновь замолчали. Потом Командир сказал:
- Направьте вестовых в отряд, я заезжать туда не буду, и на заставы. Собирайте бойцов. Вам день. Завтра к вечеру отряд должен выйти. Идите имперской дорогой. На последней станции перед столицей провинции разобьете лагерь и будете ждать меня или вестового. Идите с полной выкладкой, запас стрел возьмите как можно больше. И еду… Не надо полагаться на имперское снабжение. Вряд ли оно будет. Я не хочу, чтобы мои бойцы обирали от голода местное население. Возьмите на всякий случай казну. Ладно. Это все.
Он встал, обнялся с командирами и вскочил в седло. Через минуту четыре всадника на восьми лошадях мчались на север.
С последними лучами солнца маленький отряд поднялся на холм, с которого открывался вид на желтую ленту дороги. Командир не смог унять волнения и присвистнул. Кто-то из бойцов вторил ему. Они смотрели завороженные на это чудо, разрезающее пространство степи на две части. Она была пуста, девственно чиста. Лишь в отдельных местах маленькие рощи подступались к ней.
- Кто же её сделал?
- Кто бы ни был, это были великие люди.
Командир слушал тихий разговор бойцов и молчал. Когда он мальцом в первый раз её увидел, он задавал те же вопросы. Но его наставники ответа дать не могли. И лишь позже, когда он сдавал в ставке экзамен по грамоте и истории, то спросил учителя о дороге. И тот, помолчав, сказал:
-Точно никто не знает. Когда-то на пространствах Империи жил великий и грозный народ. Наш императоры и некоторые ученые ведут основание Империи от него. Но я в этом сомневаюсь. Мы раскапывали их могильники. Это не мы. Совсем другое сложение тел. Они были значительно выше нас и светловолосые. Думаю, у них были голубые глаза. Редкость нынче. Вот те, у кого глаза голубые или синие, думаю, от них произошли. Такие племена ещё сохранились на севре и западе. Но они давно выродились и одичали. Но мы – нет, никакого отношения к ним не имеем. Мы пришли с юга, когда здесь уже никого не было. Странно, но мы ничего почти не знаем об их культуре. Знаем только, что были у них рабы. Вот, полагаю, что рабы и строили эту великую дорогу. И другие такие же на севере.

Командир потом долго переваривал эту информацию, а заодно и узнал, что такое рабы. В Империи их не было. Здесь каждый обязан был иметь собственность и от неё жить. А кто не имел, арендовал за небольшую плату. И Тайная стража очень строго следила за соблюдением этих законов. За всякий труд положена была плата. Законы эти действовали давно и к ним все привыкли и соблюдали. Но если все же такое случалось, что кто-то не хотел платить или пытался обмануть, тайные стражи действовали беспощадно. Их лишали собственности, отдавая пострадавшему, и клеймили. Иногда на пространствах Империи встречались бродяги с клеймами на лицах. Лишь они имели право жить на подаяния. Командир видел одного такого с гордым и злым лицом, обезображенным круглым шрамом на лбу. Тогда он дал ему монетку, хотя самому было не приятно.

Все эти мысли промелькнули быстро, отогнав очарование тайны, исходившей от дороги. Командир тронул коня и подумал: Дорога ниоткуда. Дорога в никуда. Сама по себе дорога. Как моя жизнь.

[ninniku]

Напряжение нарастало. Сестра остро это чувствовала. Но, приняв новую ступень Посвящения, она преодолела боль своих страданий. Они как-то сразу уступили место радости. Первое время ей было трудно пережить новое качество, она часто с удивлением погружалась в него и тогда сердце билось ускоренно. Теперь она смотрела на происходящее как на Великое Чудо Любви, которое в грандиозном масштабе разворачивалось перед её внутренним взором. И Император, движимый любовью к Власти и Любовью к ней. И Рыцарь-маг, пожертвовавший собой ради своего Брата. И Командир, которого уверенно направляла Любовь к Неизвестности… Они все создавали странные, насыщенные противоречиями вихри событий, которые как калейдоскоп, сменяли свои картины, насыщая пространство Новыми энергиями, захватывавшими в свое влияние миллионы людей. Вся Священная Страна, вся Империя и все окружающие народы, а может быть и вся планета находились на Испытании.
После Посвящения Сестра восстановила душевное равновесие и стала вновь веселой и ласковой к окружающим. Не было уже складки страдания возле губ и какой-то тени на лице. Она часто возносила сердечную благодарность Учителю. И каждый раз после неё чувствовала Ответ, делавший её веселой девчонкой. Ей хотелось как в детстве бегать по лугу, танцевать, петь, дурачиться. Она на минуту представляла себе эту картину и начинала смеяться. Общинницы не задавали вопросов, они понимали, что с ней происходит, сами проходили не раз Посвящения, поэтому разделяли её радость.
В одну из таких минут её и посетил Рыцарь-Маг. Он становился все мрачней с каждым днем, молчаливей. Состояние Сестры вызвало у него не удивление даже, а какую-то тень раздражения. Но она сняла его, взяв за руку и с любовью глядя в глаза, посадив рядом.
- Говори! Что тяготит тебя?
- Я чувствую, что скоро будет взрыв. Мое место среди воинов. Я не нужен здесь. Отпусти меня. Я сам найду свой путь.
- Не торопись, пришло время тебе узнать о том, кто ТЫ.
С этими словами Сестра встала, прижала к себе на мгновение его голову, погладила по распущенным волосам, а потом отстранилась и положила ему на лоб свою нежную ладонь. Рыцарь-Маг закрыл глаза. Мозжечок загорелся и перед глазами открылась яркая картина горящего города. На огромной площади в его центре стоял отряд воинов в блестящих доспехах, беловолосых и голубоглазых. Они тесно сомкнули ряды, выставив вперед длинные копья. Их окружал большой отряд раскосых всадников и среди них Рыцарь узнал себя, такого, каким знал себя сейчас.
- Вы мужественные воины! Вы заслуживаете лучшей участи, чем смерть. Я предлагаю вам жизнь и службу в моем войске. Убейте своего Командира и будет жить и служить в лучшей армии мира! Решайте.
Переводчик прокричал слова Рыцаря и повисла тишина. Никто из воинов не шелохнулся.
Рыцарь нагнулся к переводчику и сказал:
- Хорошо. Правильно. Пусть Командир выйдет и мой палач казнит его, тогда остальные будут жить.
Через минуту, после того как переводчик прокричал эти слова, из строя вышел высокий воин с синими, холодными и бесстрашными глазами. Он подошел ближе к всадникам, медленно положил на камни площади свой щит и лег на землю, положив голову на него. Один из всадников соскочил с коня и на кривых ногах быстро приблизился к лежащему на каменных плитах воину, взмахнув секирой, отсек ему голову.
- Сложите оружие! Уговор исполнен. Вы будете жить!
После этих слов повисла звенящая тишина, которую нарушал лишь треск и гул пожаров вокруг. А потом… Рыцарь-Маг заметил волну, пробежавшую по строю противника. Он не увидел, что произошло, но опытом сообразил – перестроились. Зачем? И в этот момент площадь грохнула от ровного удара – это строй сделал короткий шаг вперед. И вновь повисла тишина. Но не надолго. Ещё один шаг, ещё один гулкий удар, каменные плиты содрогнулись. Через пару секунд ещё один и потом ещё. Строй медленно и странно двигался вперед.
- Глупцы! Что вы делаете, вы погибните! – переводчик сорвался на фальцет.
Действительно, глупо! – подумал Рыцарь-Маг, - Чего они хотят? Просто погибнуть?
Он сообразил, что происходит, но уже поздно. Лишь когда конь дернулся под ним после очередного тяжелого шага пехотинцев.
- Кони! Кони! Держите коней! Лучники! К бою!
Команда запоздала. Кони взбесились, началось такое… Бешеный табун, который перестал слушаться всадников. Кони набрасывались друг на друга, стремились вырваться из круга площади и сбрасывали всадников, тут же затаптывая!
- Спешиться! Всем спешиться!
Мерный грохот медленных шагов тяжело вооруженных пехотинцев гулом отзывался в мозгу и людей и лошадей. Но если людей он лишь давил, то коней доводил до ужаса.
И все-таки воины задних рядов услышали команду, они успели спешиться и, прежде чем обезумевший табун снес их, превратив в кровавое месиво, сделали выстрел. Туча стрел опустилась на когорту пехотинцев, нарушая строй. Почти половина полегла сразу, а остальные бросились в атаку.
Рыцарь-Маг успел срубить мечом наконечник копья, направленного ему в грудь. Но меч оказался слишком острым, он легко прошел сквозь древко копья, в сущности, не отбив его, и острая дубина с силой ударила Рыцаря, опрокидывая навзничь, под тяжелые сапоги бегущих пехотинцев.
- Это была твоя первая встреча с Ним! – глаза Сестры внимательно вглядывались в лицо очнувшегося Рыцаря. – Ты хочешь увидеть ещё? Потерпи и смотри. Закрой глаза.

И Рыцарь увидел то, что потрясет воображение любого нормального человека. Сменялись времена и страны, но всюду была война. Кровь, горящие города и села, жестокие сражения и массовые казни. И везде был он – Рыцарь-Маг. Его дух, как орел, парил над битвами, а сила гнала воинов в бой. Каждый раз его окружала какая-то стена, но каждый раз он пробивал её своей грудью. Но скоро он увидел Командира. Он и олицетворял эту стену. Они дрались не раз на её развалинах и тогда лицо Рыцаря заливалось кровью. Но чаще он втаптывал своим конем поверженного Командира в землю. Это были символы, знаки событий.

Когда Рыцарь-Маг очнулся, сердце бешено колотилось.
- Так это был я?
- Да, это был ты. О тебе столько сложено сказаний и преданий. Ты ни разу не вспомнил об этом и хорошо. Но вот сейчас твой дух берет верх. Он вновь жаждет битвы. И я пытаюсь его удержать. Ты поможешь мне?
- Я не знаю, что ответить тебе. Дай мне время.

[ninniku]

Камни имперской дороги гулко звучали в ночи под копытами коней. Степь обычно приглушает звуки. Они не отражаются от рельефа местности и уходят в бесконечность, поэтому эха нет. Но эти камни были особой породы. Они были как бы полыми внутри и звучали как барабан. Командир всю дорогу думал, что под камнями что-то есть, какие-то трубы или полости. И он не просто думал, но почему-то был уверен в этом. Будто знал и видел когда-то. Ему очень захотелось припасть к ним грудью и ощутить вибрацию и этот странный, теплый, насыщенный гул. В ушах почему-то стоял мерный ритм мощных ударов, как будто тысячи ног одновременно с равными промежутками резко опускались на эти плиты. Он скомандовал привал и бойцы съехали с дороги в сторону. Там в кустах развели костер и стали готовить свою нехитрую еду. Пока они возились, коней расседлали и, стреножив, пустили пастись. Ночь была теплая, лунная. Луна пригашала звезды, но что-то сильно напоминала Командиру.
Он вышел на дорогу и прилег на плиты. Бойцы не отреагировали. Они привыкли, что их Командир делает неожиданные вещи, которые потом всегда объяснялись просто. Наверняка они подумали, что он прослушивает движение по дороге чужих ног. Но Командир совсем не думал об этом. Он лежал на плитах и впитывал в себя их странное тепло. Что-то назойливо крутилось в памяти, но нельзя это было никак ухватить. Вот так же он лежал когда-то… Да, наверное. Когда-то лежал… Но когда? Он перевернулся на спину и стал смотреть на звезды.
В сердце рождалось какое-то решение. А, может и не рождалось, а припоминалось? Что-то такое, что может сделать его по-настоящему свободным … Стоп! При чем тут свобода? Разве он не свободен сейчас? Командир никогда не задумывался над тем, что такое свобода. Он считал, что свободен, раз не в плену и не в тюрьме. Разве есть какая-то иная свобода? Но сердце сейчас говорило ему, что есть. Оно помнило такую Свободу и ему было странно слушать себя и узнавать в себе то, чего не было в его жизни.
Он смотрел на луну и звезды вокруг неё. И они также ему что-то напоминали. Он закрыл глаза и все в один миг изменилось.

Видение Командира.

Огромные толпы людей двигались по имперской дороге. Усталые, потерявшие надежду. Его воины шли им навстречу, оттесняя к обочине. Он четко увидел себя среди них. Он их вел. Их было не много и не мало. Тяжеловооруженная пехота в сияющих доспехах. Они шли в горящий город. Шли на верную смерть. Таков был приказ. Сегодня они отдадут свои жизни врагу, но задержат его, запрут в мышеловке, смешают ряды и, если повезет, обратят в бегство. Люди уйдут, многие смогут спастись. Он смотрел в лица встречной толпы и видел лишь пустоту безнадежности в их глазах. Тяжко такое было видеть. И в этот момент небольшая коляска, уклоняясь от воинского строя, начала съезжать к обочине и опрокинулась. Раздался женский крик и до боли резанул по сердцу. Такой он был знакомый. Командир бросился к коляске и, подперев плечом, попытался приподнять. Воины подбежали и, просунув длинные копья, рычагом подняли её. Тогда он подлез и извлек тело беременной женщины. Она вцепилась ему в руки, а глаза приковались к его глазам. Женщина рожала, но он не понял этого, пока какие-то старухи не отогнали его прочь. Они разжали цепкие пальцы женщины, уложили на какие-то тряпки и принялись делать привычное им дело. Лишь одна сказала воинам: Отвернитесь! Они встали в строй и двинулись дальше. Молча. Только глаза этой женщины никак не отпускали Командира. Что он в них увидел? Надежду на помощь? Мольбу о спасении? Что? И почему она была ему так знакома… Но он не видел её никогда! Нет, не она, не сама женщина, её крик! Вот что показалось ему знакомым. Крик. Что в нем было?
Строй медленно приближался к покинутому городу. Жители подожгли его, чтобы не отдавать врагу. Ветер гнал навстречу клубы едкого дыма. А в ушах стоял женский крик.
Когда отряд влился в город и вышел на огромную площадь, Командир выстроил его кругом и стал ждать. Они не знали, с какой улицы появится враг. А улицы отходили от площади лучами. Нужно ждать. Но крик тревожил его сердце. Тревожил очень сильно и он никак не мог понять почему. Враг не замедлил и появился со всех лучей одновременно. Топот копыт оглушал, но звучал в разнобой. Отряд не двигался. Все ждали команды. И враги тоже.
Командир скорее вычислил, чем угадал их военачальника. Красивый, статный воин и совсем не похожий на эту узкоглазую орду. Он напомнил ему Рыцаря-Мага, которого Командир видел давно у реки. Он выделялся среди толпы низкорослых диких конников. Расстояние было приличным и Командир не видел его глаз. Но очень бы хотелось.
И вот в этот самый момент, когда он увидел в лицо свою смерть, до него дошло, чем встревожил его так этот женский крик. Он сердцем вдруг ощутил, как взывает о помощи его земля, его народ, все матери и жены, все сестры и дочери! Вся природа взывает о помощи и он один может помочь. Лишь он один за всех в ответе.
Трудно сказать, что он в этот момент чувствовал. Такого не было никогда. Но это было чувство себя, а все остальное вдруг стало этим криком надежды. Он был один на один лицом к лицу с Рыцарем. Но этот крик… Он давил, он сокрушал. Мы не смогли, я не смог… Нас мало… Командир терял равновесие от боли души и лишь где-то глубоко под слоем этой самой боли вставал мощный столб решимости и силы.
Командир сначала смутно услышал слова переводчика. Когда же предложение прозвучало второй раз, все сразу оформилось. Это было странное спокойствие. Почти равнодушие, но в нем звучал оттенок совсем иной. Вдруг он понял, что любит Жизнь, любит свой народ, любит своих бойцов и ноги почему-то сами шагнули вперед. Он вдруг понял, что через минуту станет СВОБОДНЫМ! Меч палача опустится на него и в эту минуту крик прекратится. Командир подошел ближе к Рыцарю и заглянул в его глаза.
«Ты хотел моей смерти! Ты получишь её! Но когда придет время, тебе придется это оплатить своей жизнью!»
Но когда он лег грудью на свой щит и закрыл глаза, в этот самый момент, когда он уже слышал шаги приближающегося убийцы, сила прорвалась из его сердца и эта сила оказалась СИЛОЙ СВОБОДЫ! Такое может ощущать лишь человек, исполнивший свой долг ценой жизни! Так подумал в этот момент Командир. И в этот самый момент на долю секунды он ощутил благодарность к своему Врагу. И сразу тьма.

Командир раскрыл глаза. Он не спал. Он переживал. Он смотрел на звездное небо и думал о том, что не успел ни тогда, ни сейчас понять природу этой благодарности: «Так вот какая бывает свобода! Какова же тогда может быть благодарность? Так вот почему меня так манят эти камни! Они позволили мне вспомнить!»
Он встал, отряхнулся от дородной пыли и присоединился к бойцам.
«Вспомнить я вспомнил, а теперь надо это поскорей забыть. Не время сейчас».

[ninniku]

Очень трудно оживить свою память. Но для этого мы и трудимся здесь. Желаю вам удачи в поиске.

[Djuley]

Что случилось, почему ninniku не появляется

[Бывший]

И не один Ниннику.
Форум кризис переживает. Есть "ниспровергатели". Особенно много болтунов. Вот те люди, слова к-х подкрепляются реальными делами, и покидают форум. Моё объяснение - их слова "тонут" в болтовне.
Но от меня ухода - не дождётесь.
.................


..................

Там нет ничего такого, чего не было бы здесь.

[Татьяна Белан]

Сообщение от Djuley

Что случилось, почему ninniku не появляется

Кажется в отпуске .

[Djuley]

Сообщение от владимир цапков

И не один Ниннику.
Форум кризис переживает. Есть "ниспровергатели". Особенно много болтунов. Вот те люди, слова к-х подкрепляются реальными делами, и покидают форум. Моё объяснение - их слова "тонут" в болтовне.
......

Вот вы избавились пока от этих "ниспровергателей" и начал форум превращаться в стоячее болото .

[Migrant]

Люби лист придорожный, даже Цапкова, даже нас всех и форум тоже, не будь избирателен - мы созданы Богом.
Пониманiе - в сердце.

[Бывший]

Эх, Джулей... Если бы только истина состояла в том, чтобы послушать ниспровержение и отстоять свою позицию в дискуссии, то я бы подошёл в воскресенье к церкви либо к "молельному дому", выбрал бы поинтеллигентнее христианина и задал бы ему ряд вопросов: "Как Вы относитесь к Вишне, индийским Учителям-гуру, карме, Махатмам и пр.?" Или зашёл бы в здание, арендуемое под офисы, и в блажейшей курилке спросил бы: "Скажите, пожалуйста, а как вы относитесь к расширению духовного сознания методом отказа от удовольствий, ну, например, от курения или пива?".

Там нет ничего такого, чего не было бы здесь.

[Djuley]

Сообщение от migrant

Люби лист придорожный, даже Цапкова, даже нас всех и форум тоже, не будь избирателен - мы созданы Богом.
Пониманiе - в сердце.

О чём это Вы, Сергей?
Напротив, весьма ценю участие и осведомлённость Владимира в отношении моей персоны. Да, "они пьют горькую и пляшут комаринского". А вот насчёт пива, это он зря, - сию жидкость цвета ..... , мягко говоря, игнорирую. Ну, а в остальном, надеюсь, неравнодушие Владимира возымеет успех.
Впрочем, довольно, уж достаточно мы тут нафлудили

[Migrant]

Ниннику, извини нас. Мы тут похулиганили чуток. Всё жду когда ты допишешь, чтобы прочитать полностью. Поначалу читал и копировал на ЖД, а потом решил дождаться конца и почитать с упоением... Люблю читать, особенно подобные вещи.
Успехов тебе, семь футов под килем в твоем заплыве!!!

[ninniku]

В отпуске был. Сегодня первый день на работе и столько сразу навалилось. Вот разгребусь и допишу. Ведь оно уже очень давно все продумано и увидено. Но пока не написано.

[ninniku]

Командир настолько привык к необычности своей жизни, что не был ни подавлен, не удивлен происшедшим. И в то же время, встреча эта запустила какой-то новый механизм осознания. Он вдруг ощутил, что некая часть его сознания стала жить своей особой, неподвластной внешним событиям жизнью. Это началось давно, ещё после первого Посвящения, когда ночью, после того как он был принят в Боевое братство конной пограничной стражи, незримый Учитель наставлял его, помог справиться с потрясением.
Но потом были сны, были видения, была приоткрыта тайна Любимой. Это все расширяло сознание, но было вполне уловимо, воспринимаемо.
И вот сейчас произошло что-то иное, сокровенное, то, что никак не поддавалось пониманию и контролю, не поддавалось и объяснению. Внезапно у него появилось новое состояние – БЕРЕЖНОСТИ. Хотелось оберечь происходящее глубоко в сознании, в душе.
Он понимал, что этот последний сон, когда он уходил от преследователей, унося маленькую девочку, имел к этому состоянию прямое отношение. Если бы Командир был более сведущ в оккультных тайнах, он бы понял, что у Посвящения много ступеней и это была одна из них – момент Рождения. Дремлющая память Сердца в малой своей части пробудилась от толчка, от ключевых слов – СЕМЬ ВЕЛИКИХ СОЛНЦ и от созданного Странницей образа. Именно живой образ, насыщенный её чувствами и переживаниями, дал толчок Памяти. Именно так Странник касается Ищущих, пробуждая в них Память Сердца. И с этого момента оно начинает жить своей особой жизнью, осознавать мир по-своему, расширять свое внутреннее пространство. Оно начинает крепнуть, питаемое Памятью прошлых переживаний, побед и поражений. Они до времени укрыты от бодрствующего сознания, оно не может их расшифровать. Но все вокруг меняется, события и факты приобретают иное значение, появляется желание к чему-то новому, и сопротивление чему-то старому. Прошлое становится иным, его узловые события приобретают иную окраску.
Ему даже показалось, что вот сейчас он не выбрал бы путь воина. Ему милей был бы труд земледельца или Странника. Ему хотелось свободы от людей и их забот. Чувство БЕРЕЖНОСТИ к себе, к своим переживаниям заставляло иначе смотреть на привычные труды. Рука не тянулась к мечу или арбалету, не хотелось напрягать себя в упражнениях по овладению техникой боя. Он смотрел на это уже как рыжая Странница – как на науку убивать. Он не знал, но мы ЗНАЕМ – это была следующая ступень Посвящения Дождя, того, что случилось не так давно в лагере, в тот самый день, когда перстень Императора оказался у него на пальце.
Можно подумать, что эти глобальные перемены заняли длительное время. Вовсе нет. Всего лишь несколько часов одинокого пути до заставы. Дух человека живет в ином времени! Если оно для него вообще существует. Но чем ближе Командир подъезжал к заставе, тем быстрее возвращалось привычное состояние. Можно бы сказать, что тьма заслоняла Свет, но он не воспринимал это как тьму. Постепенно он становился привычным к воздействию и того и другого, и они никак не враждовали, а дух получал особую закалку Пограничника. Но Командир пока не понимал, что Свет просто ещё не вступил в свои права, что его Битва впереди, бескомпромиссная и беспощадная. Однако тень предчувствия уже легла на его сердце и пробуждено оно, это предчувствие, было касанием Странницы.

Командир прибыл на заставу и сразу опросил бойцов. Но никто не видел следов от кибитки ни на границе, ни в окрестностях. Это было странно, но Командир не удивлялся таким странностям. Он поручил опросить жителей окрестных деревень. И вскоре ему доложили, что в одной деревне была недавно девушка, рыжеволосая. Она танцевала и показывала фокусы, заработала еды и немного денег и уехала. Командир не стал посылать за ней погоню, а усилил контроль на границе, уплотнил секреты.
И вовремя.

[ninniku]

Рыцарь-маг всем своим существом ощущал грядущую грозу. Ему казалось, что границы Священной Страны превратились в открытые раны, столько зла скопилось возле них. Даже природа болезненно отзывалась на наползающую тьму.
Рыцарь-маг любил Духов Природы, был дружен с ними, знал и привечал каждое дерево или рощицу, родник и ручеек в известных ему местах. Как мог, лечил, старался укрепить и порадовать. Обычно он пел растениям песни во время своих долгих странствий вдоль границы. Но общее омрачение собственного духа не позволяло ему быть полезным целителем. Он чувствовал это. Однажды, пытаясь очистить ослабевший ручей, наполнившийся гнилой листвой, поднять ему настроение, он вдруг поймал себя на том, что желает битвы. Прямой и честной, не на жизнь, а на смерть. С тем злом, которое очевидно, но неуловимо стремилось нарушить равновесие границ Священной Страны.
Поймав себя на этой мысли, он услышал отзвук в сердце:
- Ты не прошел это испытание. Ты больше воин, чем маг, – это был нежный голос его Наставницы. Приговор был суров, но верен. И Рыцарь его принял без колебаний, без угрызений и сожалений. Он всем сердцем понимал, что сейчас нужнее его непоколебимая радость и нежность к страдающей Природе, а не желание битвы, но натура воина взяла очевидный верх. Он вытащил сверкающий меч и любовался его гранями. Меч был грозный, заговоренный, волшебный, но он ни разу не знал крови. Рыцарю показалось, что меч начал гореть. Это не было видением. Меч воина воплощает его волю, его духовный заряд, являясь как бы их продолжением. И когда воля стремится к битве, меч становится острым, блестящим и живым.
- Ты нужен мне, возвращайся, - это был Приказ Сестры. Рыцарь-маг, в котором все меньше становилось мага и все больше воина, устремился на зов.
В этот раз Сестра не вышла его встречать, она ждала в своем маленьком домике. Её грустные глаза лучились глубоким напряжением.
- Зачем ты ищешь простых путей? Как можешь ты сломаться сейчас, когда сила твоего духа так нужна нам? Неужели ты думаешь, что сила твоего меча может превозмочь силу твоего духа и разумения?
- Не знаю. Может быть, я рано прошел Посвящение. Сейчас я понимаю, что больше воин, чем маг.
- Ошибаешься. Ты ошибаешься. А Высшие не ошиблись, когда допустили тебя к Посвящению. Ты подумал об этом? Не оправился ты ещё от удара. Не окреп и Тьма нашла к тебе путь. Рано тебе на границу, не можешь ты ещё прикасаться ко злу без вреда для себя.
Рыцарь-маг не ставил так вопрос. Он думал о другом.
Он вспомнил, как его нашел Странник. Это было в далеком детстве, в деревне, где он жил тогда у приютивших его родных. Родители его погибли, когда он был совсем мал, и родня взяла его к себе. Детей у них было много. И он пришелся ко двору. Простой, дружелюбный, открытый, он радовался любому вниманию к себе родных, но не жаждал их любви. Понимал, что в большой семье много забот и трудно выделять кого-то одного. Но он мог себе это позволить и особенно полюбил старшую девочку. Они вместе играли, всегда находили общий язык и мечты у них были схожими. Но однажды у реки, разделяющей два села, на них напали мальчишки из другой деревни. Детская дурь, которая весь мир делит на чужих и на своих. Вот они с сестрой были чужими, потому на них и напали. И вот тут случилось впервые то, что потом изменило его судьбу. Он не бросился на обидчиков. Он стоял спокойно, не шелохнувшись, и смотрел на них. Что в этот момент происходило в его душе, он не осознавал. Был какой-то вулкан чувств, которые вдруг обрели форму чрезвычайной силы. … И обидчики в ужасе побежали! Они кричали как безумные, бросились в реку, пытаясь в ней спастись и двое утонули.
Слух об это быстро разошелся по обеим деревням и это быстро изменило отношение людей к нему. Он почувствовал их холод и отчуждение. Даже приемные родители стали для него как чужие. А через несколько дней в село вошел Странник и сразу направился к их дому. Он поговорил со взрослыми, а потом взял мальчика за руку и сказал: Пойдешь со мной!
Так Рыцарь-маг оказался в Священной Стране. Он проявил редкий дар, который позже был развит в мощь Рыцаря – мага – Охранителя Границ. Он прошел не одно Посвящение, но вот сейчас он вспомнил, что тогда, в детстве, он внезапно увидел в своей руке меч. И ему хотелось обагрить его кровью обидчиков.

[ninniku]

Странная творчество штука. Вот смотрю и вижу, как идет метаморфоза. Два Рыцаря-мага начали встречное движение. Один, служащий Тьме, стремлению к Абсолютной Власти, начинает подниматься к Свету. А другой, служащий Свету, начал внезапно переосмысливать себя, раскрывая Дары Тьмы.
Что из этого выйдет?