Проходят дни, пролетают года, высыхают океаны, Но ты одна, в твоей душе и глазах эти слёзы, эти раны. Но не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой как есть, оставайся сама собой. Целый мир освещает твои глаза, если в сердце живёт любовь. Не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой как есть, оставайся сама собой Целый мир освещает твои глаза, если в сердце живёт любовь.
Посмотрела все фильмы о любви, но в жизни тоже много сказок. Не спеши, подожди, увидишь ты, все будет, но не сразу. Не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой как есть, оставайся сама собой. Целый мир освещает твои глаза, если в сердце живёт любовь. Не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой как есть, оставайся сама собой. Целый мир освещает твои глаза, если в сердце живёт любовь.
Не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой как есть, оставайся сама собой. Целый мир освещает твои глаза, если в сердце живёт любовь. Не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой как есть, оставайся сама собой. Целый мир освещает твои глаза, если в сердце живёт любовь.
__________________ Жизнь полна зова, огонь приводит к вершинам тайн.
My love is in league with the freeway Its fashion will ride as the cities fly by And the tail-lights dissolve in the coming of night And the questions in thousands take flight My love is the miles in the waiting The eyes that just stare and the glance at the clock And the secret that burns and the pain that won't stop And it's fuelled with the years Leading me on - leading me down the road Driving me on - driving me down the road
My love is exceeding the limit Red eyed and fevered with the hum of the miles Distance and longing my thoughts do combine Should I rest for awhile at the side? Your love is cradled in knowing Eyes in the mirror still expecting they'll come Sensing too well when the journey is done There is no turning back, no There is no turning back - on the run
__________________ Лучше преодолеть две-три нежелательных привычки или освободиться от трех наихудших свойств, чем коснуться феноменальной стороны явлений, ничего в себе не преодолев. Гр А Й
Привет тебе мой третий Рим, Твой одинокий пилигрим Вернулся в город детства В поисках огня. На перекрестках всех времен, Июльским ветром окрылен, Дождями летними встречай, встречай меня. Кто за три моря уходил, Тому вернуться хватит сил, Лететь по ветру не написанным письмом. А солнце льет лимонный сок, И тает сахарный песок, И теплый вечер так прозрачен и невесом.
Припев. А моя любовь живет на 25 этаже, А твоя душа зовет и я учусь летать уже, А моя любовь живет на 25 этаже, А моя душа летит к твоей душе.
Не спят каналы и мосты, И полуночные цветы, Волшебным запахом наполнят все слова. Где в золотистом свете фар, Плывет по воздуху бульвар, Касаясь сонных облаков едва-едва. Ты веришь птицам и стихам, Стекают звезды по щекам, И в темных лужах отражаются огни. Бензином город весь пропах И мятным снегом на губах Расстает сказка о любви и эти дни.
Припев. А моя любовь живет на 25 этаже, А твоя душа зовет и я учусь летать уже, А моя любовь живет на 25 этаже, А моя душа летит к твоей душе.
Ты от меня так далеко, К тебе добраться нелегко, ты где-то в небе среди звезд, И опадают лепестки увядших роз. Я буду вечно встречи ждать, Пока не научусь мечтать, Пока не научусь любить, Пока не на учусь летать...
А моя любовь живет на 25 этаже, А моя любовь живет на 25 этаже.
__________________ Жизнь полна зова, огонь приводит к вершинам тайн.
Это бред, это все еще рана болит, Это песня, прожитая нами навзрыд, Это судно, что в белом тумане гудит, Это вечное наше бездомье. Все, кому мы поем, Не покинут свой дом, Не попросят напиться иссушенным ртом, И для них мы всегда говорим не о том, Если ты понимаешь, о чем я.
Мы не стали мудрее, Ни даже взрослей. В облаках проглядели своих журавлей. Что журавль! Мы синиц отпускали скорей, Что ж им гибнуть в клетях золоченых. Вновь скорлупками лета Желтеет листва, Остывает осенних небес синева. Замирают сердца, умирают слова, Если ты понимаешь, о чем я.
Кто был ярок и смел, Тот любить не умел. Кто был робок и сер, Полюбить не посмел. Мы крошили любовь, Как под пальцами мел, Зря тревожа хороших девчонок. Ни угла, ни любви, Ни кола, ни семьи, Только песни, дружище, твои и мои, Да гитара еще, словно Спас на Крови, Если ты понимаешь, о чем я.
Никуда не уйти нам от этой судьбы. Нас учили борьбе, Нам не надо борьбы, Мы живем без проклятий, не знаем божбы, И волжбу на дух не признаем мы. Не умеем служить, Но умеем дружить, Это все, что дано нам с тобой дорожить, Без чего нам не быть, Да и нет смысла жить, Если ты понимаешь, о чем я.
Нам не плыть по морям, Где закаты в крови, Не дарить города Нам на память свои, У хрустального гроба почившей любви Не стоять в караулах почетных. Только песня, палатка, да запах костра, Только путь, что длинней и прямей , чем вчера. Только вечная сказка с ночи до утра. Если ты понимаешь, о чем я.
Дмитрий Бабченко. Автор-исполнитель. Объединение «Берег Грина», г. Находка.
Ночь и тишина, данная навек. Дождь, а может быть, падает снег. Все равно, бесконечно надеждой согрет, Я вдали вижу город, которого "нет..."
Где легко найти страннику приют, Где наверняка помнят и ждут. День за днем, то теряя, то путая след, Я иду в этот город, которого "нет".
Там для меня горит очаг, Как вечный знак забытых истин. Мне до него - последний шаг, И этот шаг длиннее жизни.
Кто ответит мне, что судьбой дано? Пусть об этом знать не суждено. Может быть, за порогом растраченных лет Я найду этот город, которого "нет". И.Корнелюк
Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв, Сpедь военных тpофеев и миpных костpов Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от мелких своих катастpоф.
Детям вечно досаден Их возpаст и быт,- И дpались мы до ссадин, До смеpтных обид. Hо одежды латали Hам матеpи в сpок, Мы же книги глотали, Пьянея от стpок.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фpаз, И кpужил наши головы запах боpьбы, Со стpаниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь Мы, не знавшие войн, За воинственный клич Пpинимавшие вой, Тайну слова "пpиказ", Hазначенье гpаниц, Смысл атаки и лязг Боевых колесниц.
А в кипящих котлах пpежних боен и смут Столько пищи для маленьких наших мозгов! Мы на pоли пpедателей, тpусов, иуд В детских игpах своих назначали вpагов.
И злодея следам Hе давали остыть, И пpекpаснейших дам Обещали любить, И, дpузей успокоив И ближних любя, Мы на pоли геpоев Вводили себя.
Только в гpезы нельзя насовсем убежать: Кpаткий век у забав - столько боли вокpуг! Постаpайся ладони у меpтвых pазжать И оpужье пpинять из натpуженных pук.
Испытай, завладев Еще теплым мечом И доспехи надев, Что почем, что почем! Разбеpись, кто ты - тpус Иль избpанник судьбы, И попpобуй на вкус Hастоящей боpьбы.
И когда pядом pухнет изpаненный дpуг, И над пеpвой потеpей ты взвоешь, скоpбя, И когда ты без кожи останешься вдpуг Оттого, что убили его - не тебя,-
Ты поймешь, что узнал, Отличил, отыскал По оскалу забpал: Это - смеpти оскал! Ложь и зло - погляди, Как их лица гpубы! И всегда позади - Воpонье и гpобы.
Если мяса с ножа Ты не ел ни куска, Если pуки сложа Наблюдал свысока, И в боpьбу не вступил С подлецом, с палачом,- Значит, в жизни ты был Ни пpи чем, ни пpи чем!
Если, путь пpоpубая отцовским мечом, Ты соленые слезы на ус намотал, Если в жаpком бою испытал, что почем,- Значит, нужные книги ты в детстве читал!
неловко втиснусь с этой... как ее... классикой. Carl Orff - O Fortuna (Carmina Burana) http://www.mytempdir.com/239364 3MB | скачать можно с 1 по 14 ноября 2005
Море - огромное, лениво вздыхающее у берега, - уснуло и неподвижно в дали, облитой голубым сиянием луны. Мягкое и серебристое, оно слилось там с синим южным небом и крепко спит, отражая в себе прозрачную ткань перистых облаков, неподвижных и не скрывающих собою золотых узоров звезд. Кажется, что небо все ниже наклоняется над морем, желая понять то, о чем шепчут неугомонные волны, сонно всползая на берег. Горы, поросшие деревьями, уродливо изогнутыми норд-остом, резкими взмахами подняли свои вершины в синюю пустыню над ними, суровые контуры их округлились, одетые теплой и ласковой мглой южной ночи. Горы важно задумчивы. С них на пышные зеленоватые гребни волн упали черные тени и одевают их, как бы желая остановить единственное движение, заглушить немолчный плеск воды и вздохи пены - все звуки, которые нарушают тайную тишину, разлитую вокруг вместе с голубым серебром сияния луны, еще скрытой за горными вершинами. - А-ала-ах-а-акбар!.. - тихо вздыхает Надыр-Рагим-оглы, старый крымский чабан, высокий, седой, сожженный южным солнцем, сухой и мудрый старик. Мы с ним лежим на песке у громадного камня, оторвавшегося от родной горы, одетого тенью, поросшего мхом, - у камня печального, хмурого. На тот бок его, который обращен к морю, волны набросали тины, водорослей, и обвешанный ими камень кажется привязанным к узкой песчаной полоске, отделяющей море от гор. Пламя нашего костра освещает его со стороны, обращенной к горе, оно вздрагивает, и по старому камню, изрезанному частой сетью глубоких трещин, бегают тени. Мы с Рагимом варим уху из только что наловленной рыбы и оба находимся в том настроении, когда все кажется прозрачным, одухотворенным, позволяющим проникать в себя, когда на сердце так чисто, легко и нет иных желаний, кроме желания думать. А море ластится к берегу, и волны звучат так ласково, точно просят пустить их погреться к костру. Иногда в общей гармонии плеска слышится более повышенная и шаловливая нота - это одна из волн, посмелее, подползла ближе к нам. Рагим лежит грудью на песке, головой к морю, и вдумчиво смотрит в мутную даль, опершись локтями и положив голову на ладони. Мохнатая баранья шапка съехала ему на затылок, с моря веет свежестью в его высокий лоб, весь в мелких морщинах. Он философствует, не справляясь, слушаю ли я его, точно он говорит с морем: - Верный богу человек идет в рай. А который не служит богу и пророку? Может, он - вот в этой пене... И те серебряные пятна на воде, может, он же... кто знает? Темное, могуче размахнувшееся море светлеет, местами на нем появляются небрежно брошенные блики луны. Она уже выплыла из-за мохнатых вершин гор и теперь задумчиво льет свой свет на море, тихо вздыхающее ей навстречу, на берег и камень, у которого мы лежим. - Рагим!.. Расскажи сказку... - прошу я старика. - Зачем? - спрашивает Рагим, не оборачиваясь ко мне. - Так! Я люблю твои сказки. - Я тебе всь уж рассказал... Больше не знаю... - Это он хочет, чтобы я попросил его. Я прошу. - Хочешь, я расскажу тебе песню? - соглашается Рагим. Я хочу слышать старую песню, и унылым речитативом, стараясь сохранить своеобразную мелодию песни, он рассказывает.
I
"Высоко в горы вполз Уж и лег там в сыром ущелье, свернувшись в узел и глядя в море. Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали в небо, и бились волны внизу о камень... А по ущелью, во тьме и брызгах, поток стремился навстречу морю, гремя камнями... Весь в белой пене, седой и сильный, он резал гору и падал в море, сердито воя. Вдруг в то ущелье, где Уж свернулся, пал с неба Сокол с разбитой грудью, в крови на перьях... С коротким криком он пал на землю и бился грудью в бессильном гневе о твердый камень... Уж испугался, отполз проворно, но скоро понял, что жизни птицы две-три минуты... Подполз он ближе к разбитой птице, и прошипел он ей прямо в очи: - Что, умираешь? - Да, умираю! - ответил Сокол, вздохнув глубоко. - Я славно пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!.. Я видел небо... Ты не увидишь его так близко!.. Эх ты, бедняга! - Ну что же - небо? - пустое место... Как мне там ползать? Мне здесь прекрасно... тепло и сыро! Так Уж ответил свободной птице и усмехнулся в душе над нею за эти бредни. И так подумал: "Летай иль ползай, конец известен: все в землю лягут, все прахом будет..." Но Сокол смелый вдруг встрепенулся, привстал немного и по ущелью повел очами... Сквозь серый камень вода сочилась, и было душно в ущелье темном и пахло гнилью. И крикнул Сокол с тоской и болью, собрав все силы: - О, если б в небо хоть раз подняться!.. Врага прижал бы я... к ранам груди и... захлебнулся б моей он кровью!.. О, счастье битвы!.. А Уж подумал: "Должно быть, в небе и в самом деле пожить приятно, коль он так стонет!.." И предожил он свободной птице: "А ты подвинься на край ущелья и вниз бросайся. Быть может, крылья тебя поднимут и поживешь ты еще немного в твоей стихии". И дрогнул Сокол и, гордо крикнув, пошел к обрыву, скользя когтями по слизи камня. И подошел он, расправил крылья, вздохнул всей грудью, сверкнул очами и - вниз скатился. И сам, как камень, скользя по скалам, он быстро падал, ломая крылья, теряя перья... Волна потока его схватила и, кровь омывши, одела в пену, умчала в море. А волны моря с печальным ревом о камень бились... И трупа птицы не видно было в морском пространстве...
II
В ущелье лежа, Уж долго думал о смерти птицы, о страсти к небу. И вот взглянул он в ту даль, что вечно ласкает очи мечтой о счастье. - А что он видел, умерший Сокол, в пустыне этой без дна и края? Зачем такие, как он, умерши, смущают душу своей любовью к полетам в небо? Что им там ясно? А я ведь мог бы узнать все это, взлетевши в небо хоть ненадолго. Сказал и - сделал. В кольцо свернувшись, он прянул в воздух и узкой лентой блеснул на солнце. Рожденный ползать - летать не может!.. Забыв об этом, он пал на камни, но не убился, а рассмеялся... - Так вот в чем прелесть полетов в небо! Она - в паденье!.. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство своих желаний и скрыть за ними свою негодность для дела жизни? Смешные птицы!.. Но не обманут теперь уж больше меня их речи! Я сам все знаю! Я - видел небо... Взлетал в него я, его измерил, познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю. Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю. Земли творенье - землей живу я. И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою. Блестело море, все в ярком свете, и грозно волны о берег бились. В их львином реве гремела песня о гордой птице, дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной песни: "Безумству храбрых поем мы славу! Безумство храбрых - вот мудрость жизни! О смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью... Но будет время - и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света! Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету! Безумству храбрых поем мы песню!.."
... Молчит опаловая даль моря, певуче плещут волны на песок, и я молчу, глядя в даль моря. На воде все больше серебряных пятен от лунных лучей... Наш котелок тихо закипает. Одна из волн игриво вскатывается на берег и, вызывающе шумя, ползет к голове Рагима. - Куда идешь?.. Пшла! - машет на нее Рагим рукой, и она покорно скатывается обратно в море. Мне нимало не смешна и не страшна выходка Рагима, одухотворяющего волны. Все кругом смотрит странно живо, мягко, ласково. Море так внушительно спокойно, и чувствуется, что в свежем дыхании его на горы, еще не остывшие от дневного зноя, скрыто много мощной, сдержанной силы. По темно-синему небу золотым узором звезд написано нечто торжественное, чарующее душу, смущающее ум сладким ожиданием какого-то откровения. Все дремлет, но дремлет напряженно чутко, и кажется, что вот в следующую секунду все встрепенется и зазвучит в стройной гармонии неизъяснимо сладких звуков. Эти звуки расскажут про тайны мира, разъяснят их уму, а потом погасят его, как призрачный огонек, и увлекут с собой душу высоко в темно-синюю бездну, откуда навстречу ей трепетные узоры звезд тоже зазвучат дивной музыкой откровения...
__________________ Жизнь полна зова, огонь приводит к вершинам тайн.
Строгие стражи Горних Врат, Двери тихонько отворят, Белые хлопья закружат, В медленном танце января, И друг и друга словно мы, Лучик тепла берем взаймы, Заворжены и немы, В танце зимы..
Может быть кто-нибудь может поделиться аккордами (гитара) этой песни?
Автор текста ( слова ) - Никольский К., композитор ( музыка ) - Никольский К.
Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант Расправил нервною рукой на шее чёрный бант Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать Если ты ещё не слишком пьян О несчастных и счастливых, о добре и зле О лютой ненависти и святой любви Что творится, что творилось на твоей земле Всё в этой музыке ты только улови Вокруг тебя шумят дела, бегут твои года Зачем явился ты на свет - ты помнил не всегда Звуки скрипки всё живое Скрытое в тебе разбудят Если ты ещё не слишком пьян О несчастных и счастливых, о добре и зле О лютой ненависти и святой любви Что творится, что творилось на твоей земле Всё в этой музыке ты только улови Устала скрипка, хоть кого состарят боль и страх Устал скрипач, хлебнул вина, лишь горечь на губах И ушел, не попрощавшись, позабыв немой футляр Словно был старик сегодня пьян А мелодия осталась ветерком в листве Среди людского шума еле уловима О несчастных и счастливых, о добре и зле О лютой ненависти и святой любви
__________________ "Я не согласен с тем, что вы говорите, но я готов отдать свою жизнь за ваше право высказывать свою точку зрения" (Вольтер)
Am Am/G F Am Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант, Am/G F C Расправил нервною рукой на шее чЈрный бант. C/H Gm6 Подойди скорей поближе чтобы лучше слышать, A7 Dm Если ты ещЈ не слишком пьян,
E7 Am Am/G Am/F# О несчастных и счастливых, о добре и зле, F H7 E О лютой ненависти и святой любви, Dm E7 Am Am/G Am/F# Что творится, что творилось на твоей земле - F H7 E всЈ в зтой музыке, ты только улови.
Правила форума
Справка
Расширения
Комбинированный вид