Просматривая ролик «История ВСХВ, ВДНХ, ВВЦ часть 1»
на 10:35 услышала интересную информацию о статуе Веры Мухиной «Рабочий и колхозница».
Оказывается эта статуя была сделана на для ВСХВ, а сначала украшала павильон СССР на Всемирной выставке искусств и техники 1937 года в Париже, где развернулась идеологическая борьба между советской и немецкой экспозициями.
Почитала разные источники. Очень интересная информация. Решила поделиться. На выставочной территории строительные площадки советского и немецкого павильонов должны были стоять прямо друг против друга - продуманная шпилька французской администрации выставки.
Идейный замысел скульптуры « Рабочий и колхозница» сформулировал архитектор Б.М. Иофан, автор советского павильона.
«В возникшем у меня замысле советский павильон рисовался как триумфальное здание, отображающее своей динамикой стремительный рост достижений первого в мире социалистического государства, энтузиазм и жизнерадостность нашей великой эпохи построения социализма... Эту идейную направленность архитектурного замысла надо было настолько ясно выразить, чтобы любой человек при первом взгляде на наш павильон почувствовал, что это — павильон Советского Союза... Я был убежден, что наиболее правильный путь выражения этой идейной целеустремленности заключается в смелом синтезе архитектуры и скульптуры… Скульптура мне представлялась сделанной из легкого светлого металла, как бы летящей вперед, как незабываемая Луврская Нике — крылатая победа...» - писал Иофан.
На создание «Рабочего и колхозницы» Иофана натолкнула идея античной статуи «Тираноборцы», изображающей Гармодия и Аристогитона, стоящих рядом с мечами в руках, и скульптура «Ника Самофракийская».
На создание скульптуры был объявлен конкурс, который выиграла скульптор Мухина Вера Игнатьевна.
Работа по созданию огромного монумента велась по созданной Мухиной полутораметровой гипсовой модели на опытном заводе Института машиностроения и металлообработки под руководством профессора П. Н. Львова.
Петр Николаевич Львов, сыгравший основную роль в процессе сборки статуи в Москве и Париже, являлся автором метода и специального приспособления для контактной точечной электросварки нержавеющей стали. Его сварочные машины уже были применены в начале 1930-х годов для постройки первого опытного самолета из стали. Подобные самолеты в дальнейшем заменили аэропланы с легкой, но недостаточно прочной алюминиевой обшивкой.
Для инженеров, которым была поручена постройка этой почти 24-метровой металлической статуи * с оболочкой из листовой стали, выполнение такой конструкции было делом совершенно новым, не имеющим примеров в истории техники.
Консультировавший их видный специалист по металлическим конструкциям профессор Н.С. Стрелецкий назвал эту конструкцию скульптурной группы "экзотической".
Позже Мухина вспоминала о напряженных днях работы над моделью: "Полтора месяца мы, не выходя из дому, работали с девяти часов утра до часу ночи. На завтрак и обед полагалось не более десяти минут". В первых числах декабря статую отформовали.
Сооружением статуи было занято 160 человек, и во время сборки ее на заводском дворе с помощью 35-метрового крана с выносом стрелы в 15 метров работа шла в три смены. Гигантский труд сплоченного коллектива скульпторов, инженеров и рабочих увенчался успехом. Уникальная статуя из хромоникелевой стали была собрана в рекордно короткий срок. Общий вес статуи - почти 75 тонн Началась срочная разборка статуи. Она была разрезана на 65 частей и упакована в ящики. Размонтированные части статуи в 28 вагонах через всю Европу ехали в Париж, причем во время проезда через Польшу выяснилось, что некоторые части статуи не проходят по габаритам тоннеля, и, распаковав ящики, пришлось разрезать автогеном отдельные блоки. В Париж выехали также скульпторы Мухина, Иванова, профессор Львов, ведущие инженеры Миловидов, Морозов, Рафаэль, Прихожан, 20 монтажников, слесарей, сварщиков и жестянщиков. В помощь им было нанято 28 французских рабочих.
Советский павильон представлял собой галерею длиной 150 м.
Спроектированное Б. М. Иофаном здание было облицовано самаркандским мрамором и увенчано знаменитой 24-метровой скульптурой рабочего и колхозницы. Вход украшали барельефы скульптора И. М. Чайкова: гербы СССР и 11 союзных республик.
Существует версия, что СССР также представил карту страны из драгоценных металлов и благородных камней.
А между тем напротив советского павильона размещался павильон Германии, украшенный фигурой орла со свастикой.
Все материалы для него везли из Германии.
Он был самым дорогим на выставке: более тысячи вагонов везли из Берлина в Париж 10 тысяч тонн материала, ибо павильон должен был оставаться «куском священной немецкой земли» и поэтому возведен «исключительно из германского железа и камня».
Цель: воплотить идеологию средствами искусства – в полном соответствии с множество раз повторявшимися словами Гитлера, назвавшего архитектуру «миром в камне».
А поскольку фюрер мнил себя талантливым архитектором (некоторые его проекты, например, гигантская и помпезная триумфальная арка, сохранились в рисунках), его вкус, несомненно, повлиял на проект немецкого павильона.
Кроме того, он контролировал ход подготовки к открытию выставки.
Немецкий павильон, по замыслу архитектора А. Шпеера, был построен в форме римской цифры III.
Верх павильона венчал герб Третьего Рейха — орёл. Орёл держал в лапах свастику.
У гигантской башни немецкого павильона была установлена обнаженная скульптурная группа Й.Тораха “Товарищество”, чьи гигантские обнаженные статуи стояли напротив «Рабочего и колхозницы» и должны были символизировать мощь Германии.
Шпеер против Иофана с Мухиной. Орел против серпа с молотом. Брутальный северный классицизм против красного конструктивизма.
Германия против СССР.
В результате огромный герб нацистского рейха - орел, держащий в когтях свастику, оказался прямо перед лицами «Рабочего и колхозницы».
Однако фантастическая динамика статуи, подчеркнутая нарастанием архитектурных масс павильона, настолько доминировала в общей панораме берега Сены, что статическая башня перед скульптурами не только не останавливала их стремительного бега, но казалась просто неуместным препятствием.
Еще до окончания монтажа статуи произошел один немаловажный эпизод. Как уже говорилось, советский павильон и павильон Германии находились на набережной Сены друг против друга.
В.И. Мухина вспоминала, что в процессе строительства выставочных сооружений "немцы долго выжидали, желая узнать высоту нашего павильона вместе со скульптурной группой. Когда они это установили, тогда над своим павильоном соорудили башню на десять метров выше нашей. Наверху посадили орла. Но для такой высоты орел был мал и выглядел довольно жалко".
Только через несколько десятилетий бывший главный архитектор Третьего рейха Альберт Шпеер приоткрыл завесу над обстоятельствами создания своего павильона. По его словам, во время подготовки к выставке, будучи в Париже, он «по чистой случайности» забрел в помещение, где был выставлен хранящийся по регламенту в тайне проект советского павильона.
«Фигуры… торжественно шагали с высоты постамента прямо на немецкий павильон», — вспоминал Шпеер. Это надо остановить, — подумал немец и внес изменения в проект своего павильона. Теперь он представлял собой монументальный расчлененный тяжелыми колоннами куб, который как бы перегораживал путь советским гигантам, а с фронтона башни на русскую пару надменно взирал орел, державший в когтях свастику. В результате переделок немецкий павильон стал вопреки первоначальному проекту выше советского. И в таком виде он предстал перед зрителями при открытии выставки. Но, насколько нам известно, зрители не обратили на этот факт никакого внимания.
Скульптура производила огромное впечатление как на друзей, так и на врагов и вызвала резкую поляризацию среди парижских белоэмигрантов. У наиболее черносотенной части это проявилось в неприкрытой ненависти, прорывавшейся в самых различных формах. В эмигрантских газетах появились эпиграммы и карикатуры на статую, в общем довольно беззубые. Однако были нападения и более серьезные.
Замков, помощник Мухиной, вспоминал: «Однажды утром, незадолго до конца строительства, к нам пришел один из испанских рабочих, работавших на находившемся недалеко павильоне республиканской Испании, и посоветовал срочно осмотреть лебедки, регулировавшие натяжение тросов крепления монтажного крана. И не зря. Один из тросов оказался подпиленным. В случае нагрузки на стрелу крана он бы неминуемо лопнул, приведя к катастрофе и, вероятно, безнадежному разрушению статуи. Вызванная тут же парижская полиция только разводила руками и делала вид, что этого не может быть, так как этого не может быть никогда: "В Париже, месье, такие вещи просто не делаются".
Кажется, к вечеру того же дня появились молодые люди из дружественного нам крыла эмигрантских кругов: они услыхали о готовящейся диверсии и прибежали предупредить.
С этого дня и до конца работы, пока кран не был снят и статуя не оказалась в безопасности, патрули из числа эмигрантской молодежи по 4-5 человек каждую ночь охраняли лебедки, вынесенные далеко за пределы строительной площадки павильона.
Вспоминается, что французские и особенно испанские рабочие, проходя мимо строительства, заходили на площадку и приветствовали стоявшие еще на земле огромные головы статуй высоким движением руки с сжатыми в кулак пальцами - общепринятым в то время знаком международной солидарности рабочих.
Правила форума
Справка
Расширения
Ответ: Наследие СССР, полезное, не полезное... 
Комбинированный вид