Толкование сказок :-)

[екатеринабакунина]

допустим, в сказках Настенька отправляется за тридевять земель, в тридесятое царство, да? или, как его раньше… царство – это уже потом привнесли… тринадесятый чертог. Многие переводят «тринадесят» как тридцать. Я всегда говорю: вот если лежит десятка, а сверху положили три рубля, разве будет тридцать? Три на десяте. Потому что то, что мы сейчас называем тридцать, по-славянски называлось ворок. Не ворог, а ворок. Ворок-один, ворок-два, ворок-сорок… То есть, это были структурные формы. И отправлялась куда? В тринадцатый чертог, у нас шестнадцать, не двенадцать знаков зодиака, а шестнадцать чертогов. И заметьте – тринадцатый чертог – это чертог Финиста. И она отправилась куда? За тридевять дальных далей. За своим ясным соколом. Дальняя даль – это 518 с лишним миллиардов верст. А тут надо умножить на 27. Спрашивается, в какую галактику она отправилась автостопом? Потому что ей надо было сносить семь железных сапог, то есть пересадки… ну, нету искусственной гравитации, поэтому магнитные ботинки. А пища у космонавтов до сих пор в металле, в тубе, чтобы не портилась. Вот вам семь железных хлебов.


источник http://www.oum.ru/literature/vediche...tura/inglinki/

[Андрей С.]

Сообщение от екатеринабакунина

допустим, в сказках Настенька отправляется за тридевять земель, в тридесятое царство, да? или, как его раньше… царство – это уже потом привнесли… тринадесятый чертог. Многие переводят «тринадесят» как тридцать. Я всегда говорю: вот если лежит десятка, а сверху положили три рубля, разве будет тридцать? Три на десяте. Потому что то, что мы сейчас называем тридцать, по-славянски называлось ворок. Не ворог, а ворок. Ворок-один, ворок-два, ворок-сорок… То есть, это были структурные формы. И отправлялась куда? В тринадцатый чертог, у нас шестнадцать, не двенадцать знаков зодиака, а шестнадцать чертогов. И заметьте – тринадцатый чертог – это чертог Финиста. И она отправилась куда? За тридевять дальных далей. За своим ясным соколом. Дальняя даль – это 518 с лишним миллиардов верст. А тут надо умножить на 27. Спрашивается, в какую галактику она отправилась автостопом? Потому что ей надо было сносить семь железных сапог, то есть пересадки… ну, нету искусственной гравитации, поэтому магнитные ботинки. А пища у космонавтов до сих пор в металле, в тубе, чтобы не портилась. Вот вам семь железных хлебов.


источник http://www.oum.ru/literature/vediche...tura/inglinki/

Честно говоря, бессвязный набор слов...

Если кто-то хочет всерьёз подойти к изучению сказки, то надо начать с лучшего научного труда на эту тему:
В.Пропп "Мифология сказки"

а также:

В.Пропп "Исторические корни волшебных сказок"

Книги рассказывают о структуре сказки, раскрывает значение некоторых сюжетов, и вообще дает хорошую базу для дальнейшего исследования отдельных мифологических сюжетов. Читается очень легко!

[Андрей С.]

Для примера процитирую здесь текст из второй книги "Исторические корни волшебной сказки" об образе Змея в сказках:

Глава VII. У огненной реки

I. Змей в сказке
1. Облик змея.

В центре внимания этой главы будет стоять фигура змея. В частности, нас займет мотив змееборства. Каждому, хоть немного знакомому с материалами по змею, ясно, что это -- одна из наиболее сложных и неразгаданных фигур мирового фольклора и мировой религии. Весь облик змея и его роль в сказке слагаются из ряда частностей. Каждая такая частность должна быть объяснена. Частность, однако, непонятна без целого; целое, в свою очередь, слагается из частностей. Способы изложения могут быть различны. Мы поступим следующим образом. Прежде всего мы изложим сказочный материал, дадим характеристику змея по сказке, совершенно не привлекая никакого сравнительного материала. Только после этого мы привлечем сравнительный материал, но уже в ином порядке. Мы рассмотрим сперва наиболее древние, архаические соответствия, а затем более новые и поздние.

Каким же представляет себе создатель или слушатель сказки змея? Оказывается, что змей в сказке, в подлинной народной русской сказке, никогда не описывается. Мы знаем, как выглядит змей, но знаем это не по сказкам. Если бы мы пожелали нарисовать змея только по материалам сказки, то это было бы затруднительно. Но некоторые черты внешнего облика змея все же могут быть вырисованы.

Змей прежде всего и всегда -- существо многоголовое. Число голов различно, преобладают 3, 6, 9, 12 голов, но попадаются и 5 и 7. Это -- основная, постоянная, непременная черта его. Все другие черты упоминаются лишь иногда, иногда они и не приводятся, так, например, не всегда говорится, что змеи -- существо летучее. Он летает по воздуху: "Вдруг видят: в версте от них летит змей" (Аф. 131). "Прилетел змей, начал виться над царевною" (171). Но тем не менее крылья его почти никогда в связи с полетом не упоминаются, можно бы думать, что он витает по воздуху без крыльев. Тело его сказкой также не описывается.
Чешуйчатый ли он или гладкий или покрытый шкурой -- этого мы не знаем. Когтистые лапы и длинный хвост с острием, излюбленная деталь лубочных картинок, в сказках, как правило, отсутствуют. Полет змея иногда напоминает полет яги. "Поднималась сильная буря, гром гремит, земля дрожит, дремучий лес долу преклоняется: летит трехглавый змей" (Аф. 129, вариант). Во всем афанасьевском сборнике крылья упоминаются только один раз: змей уносит царевну "на своих огненных крыльях" (131).
<...>

6. Змей - охранитель границ.

В этих случаях змей пребывает у реки. Часто эта река огненная. Через речку ведет мост. Речка эта имеет свое название: она называется река Смородинка, мост всегда калиновый. Герой поджидает змея под мостом. "Приходит самая полночь, и пошли они под калиновый мост, на огненную реку" (134). Эта река -- граница. Через мост перейти невозможно. Змей охраняет этот мост. Перейти через него можно, только убив змея. "И поехали... путем-дорогой, и подъехавши к Крашеному мосту, по которому никто благополучно не проезжал, привелось им тут ночевать" (См. 150). Здесь вспоминается яга: она тоже хранитель входа. Яга охраняет периферию, змей охраняет самое сердце тридесятого царства. Некоторые аксессуары особенно ярко напоминают ягу: "Приехали они к огненной реке, через реку мост лежит, а кругом реки огромный лес" (Аф. 138 ) . У реки иногда стоит избушка. Но в ней уже никто не обитает, в ней не расспрашивают и не угощают. Тем не менее она иногда ассимилируется с избушкой яги, она иногда стоит на курьих ножках. Забора нет, кости не насажены на колья, а валяются кругом: "Приезжают к реке Смородине; по всему берегу лежат кости человеческие, по колено будет навалено! Увидали они избушку, вошли в нее -- пустехонька, и вздумали тут остановиться" (137). И уже только после боя о герое говорится: "Сам пошел через мост на другую сторону" (562).
http://www.opentextnn.ru/man/?id=1941

В общем, всем рекомендую не пожалеть времени и прочесть хотя бы вторую книгу! Будете понимать какой это кладезь - русские сказки, и не только русские. И никакие вопросы, которые так любят задавать дети, не смогут поставить вас в тупик.

[Андрей С.]

22. Печь яги.

Мы знаем, что в обрядах инициации неофиты в самых разнообразных формах подвергались воздействию огня. Здесь можно было бы проследить эти формы, сопоставить их друг с другом, проследить зависимость или независимость одних от других, рассмотреть их развитие, появление заместительных, смягченных и символических форм. <...>
Сжигание, обжаривание, варка посвящаемых прослеживаются уже на наиболее ранних известных нам ступенях обряда посвящения.<...>
В Верхней Гвинее посвящаемые "убивались, жарились и совершенно изменялись" (Achelis 11). Обряд в Виктории описывается так: "Сильный огонь, зажженный в предыдущую ночь, к этому времени уже сгорал, так что он содержал только золу и тлеющие уголья. Над огнем держат шкуру опоссума, и на нее лопатами насыпают угли и золу. Юноши проходят под шкурой, и их осыпают углями и золой". Лица, насыпающие угли лопатой, имеют специальное название (Mathews). Пролезание под шкурой есть, очевидно, более поздняя форма пролезания сквозь животное. В Меланезии посвящаемый пролезал сквозь длинное узкое здание, причем он обливался кипятком (Schurtz 385).

Мы знаем, что при посвящении юноша как бы получал новую душу, становился новым человеком. Мы здесь стоим перед представлением об очистительной и омолаживающей силе огня -- представлением, которое затем тянется до христианского чистилища.
<...>
Сжигание, обжигание, обжаривание во всех этих случаях ведет к величайшему благу, к тому благу, к которому приводит весь обряд вообще, т. е. к тем способностям, которые нужны полноправному члену родового общества.
<...>

Мы не будем останавливаться на стадии первобытного мифа, представленного огромным материалом, а прямо перейдем к сказке, причем проследим сперва сжигание как благо. В новгородской сказке мальчика отдают в науку "дедушке лесовому". Его дочери топят печь. "Дед и бросил мальчика в печь -- там он всяко вертелся. Дед вынул его из печки и спрашивает: "Чего знаешь ли?" -- "Нет, ничего не знаю" (трижды; печь накаляется докрасна). "Ну, теперь, научился ли чему?" -- "Больше твоего знаю, дедушка", -- ответил мальчик. Ученье окончено, дед лесовой и заказал батьку, чтоб он приходил за сыном". Из дальнейшего видно, что мальчик научился превращаться в животных (См. 72). В вятской сказке мальчик также попадает к лесному учителю. Отец за ним приходит. ""Нет, еще не отдам. Я его еще варить стану в котле". Расклад огнище, поставил котел, сына как сцапал, бросил в этот котел. Тот выскочил невредимым. В другой раз бросил, тоже невредимо. "Будет ли ужо?" -- "Нет, еще разок... Ты теперь больше меня знаешь, так будет"" (3В 30). Здесь мальчик научается понимать крик птиц. В обоих случаях сохранена первоначальная охотничья основа: прошедший посвящение приобретает качества животного. В материалах Больте--Поливки (III, 147) можно найти еще несколько случаев, где сжигаемый превращается в животное. От этого же представления идут легенды о кузнеце, Христе, черте, перековывающих старых на молодых. Сгорая, они приобретают молодость.

Однако наряду с этим представлением о сжигании, как о благе, уже очень рано имелось другое, противоположное ему. Мы пока только устанавливаем факт, а объяснение его дадим после рассмотрения материалов.

Такое отрицательное отношение мы имеем, например, на островах Кука. Здесь полагали, что после некоторых приключений душа попадает в сети страшного существа, называемого Миру. "Наконец, -- пишет Фрэзер, -- сеть вытаскивалась с душой в ней, которая теперь, наполовину захлебнувшись, дрожа, вводилась к ужасной ведьме Миру, известной под названием "Красная", потому что ее лицо отражало пылающий жар вечно топящейся печки, в которой она варила свои неземные жертвы. Сперва, однако, она кормила и может быть откармливала их черными жуками, красными земляными червями, крабами и мелкими птицами. Подкрепленные, они должны были выпивать чашку крепкого "кава", сваренного прекрасными руками четырех красавиц -- дочерей ведьмы. Приведенные в состояние бесчувственности этим опьяняющим напитком, души затем уносились без всякого сопротивления к печке и варились там" (Frazer 1928, 241).

Кто не узнает здесь детей, попавших к ведьме и откармливаемых, чтобы быть съеденными?
<...>

Мы знаем, что мифы представляли собой табуированные, священные рассказы. Подробнее мы это увидим в последней главе. Но по мере "профанации" рассказа, связанной с совершенствованием орудий и падением магии, а в связи с этим и с социальным расслоением, берет верх "профанная" версия, т. е. версия, отрицающая благо сжигания и обращающая острие его против сжигателя, которого теперь бросают в печь. Но наряду с этим для социальных верхов, для вождей, героев, полубогов и позже богов все же рассказывается архаическая версия, выросшая из обряда.

С этой стороны интересно рассмотреть античный материал. Действующие лица -- боги и герои. В гомеровском гимне Деметра, богиня земли, плодородия и подземного царства, странствует в поисках своей дочери и попадает в дом Келея. Здесь она живет неузнанной, она принята в няньки младенца Демофонта. "Деметра согласилась остаться там и стать нянькой младенца. Она взяла ребенка в свои бессмертные руки и приложила его к своей благоухающей груди; и сердце матери радовалось" (Гомеровы гимны 54). Так Деметра воспитывала Демофонта, и ребенок рос подобно богу, не брал груди и не ел хлеба; но Деметра натирала его ежедневно амврозией, будто бы он действительно был отпрыском богов, нежно на него дышала, держа его на своих руках, ночью же, когда она была одна с ребенком, она тайно прятала его в силе огня, как головню, ибо ее сердце склонялось к ребенку, и с радостью она подарила бы ему бессмертие.

Так говорится в гомеровском гимне. Как указано, сгорания здесь не происходит. Мать ребенка однажды ночью подсматривает за Деметрой, в ужасе видит своего ребенка в огне и кричит; богиня в гневе на неразумную мать вырывает его из пламени, лишая его, таким образом, бессмертия. Предметом мифа является не столько сжигание, сколько сопротивление ему.

Совершенно то же мы видим в мифе о Пелее и Фетиде. Фетида, мать Ахилла, по ночам погружает сына в огонь, чтобы уничтожить, выжечь в нем смертную природу его отца Пелея и дать ему божественность и бессмертие. Но Пелей подсматривает и вырывает у нее сына (Тронский 531). Итак, в античности сгорание уже не происходит. Здесь мотив сгорания уже на ущербе. В этой связи оно переходит в загробные представления, и эти представления очень близки к сказке. Несмотря на то, что действующие лица мифа -- боги и полубоги, люди, которые должны стать богами, по "непониманию" людей обыкновенных ими не становятся. Исторический процесс переосмысления здесь совершенно ясен.

Точно так же и сказка, наряду с сохранением архаических форм сжигания, приводящего к приобретению способностей, нужных охотнику и вождю, сохранила противоположное понимание сжигания как ужаса, который счастливо избегается. Примеров мы приводить не будем, они слишком известны.

[Чантор]

...Не порицайте Ивана, если он умеет лишь разить. Хребет Ящера для него закрыл дальние миры. Он полагает, что враг закрыл вход в Мир Света. Звезды покажутся через расселины хребта. Яма отбросов не удручает Ивана, но золотой хребет Ящера высится, как приманка. Примем все клинки, направленные в сторону Ящера, и перечтем их внимательно. Пора заготовлять Знамя Майтрейи. Беру лоскут рубахи Стотысячного и окрашиваю кровью Ящера. Понесу над пустынями. Кузнец, скуй десять клинков и семь наверший знамен.” (Община ург.)

Что за "Ящер"?..

[Восток]

Сообщение от Odulf

Что за "Ящер"?..

Дракон Земного...

Сообщение от Odulf

но золотой хребет Ящера высится, как приманка.

[Чантор]

Сообщение от Восток

Дракон Земного..."но золотой хребет Ящера высится, как приманка".

Иван ведь не из числа прельстившихся золотым тельцом..., - но Ящером!
Думаю речь идёт о легенде, когда-то известном событии, где Ящер - не враг;
слегка перетолковано процитирую:

Не порицайте Ивана, если он умеет лишь разить. Он полагает, что враг закрыл вход в Мир Света (но это) Хребет Ящера для него закрыл дальние миры. Яма отбросов(тюрьма, где сидит пленённый Иван за то, что кого-то разил) не удручает Ивана, но золотой хребет Ящера высится, как приманка. Звезды покажутся через расселины хребта.

Далее: у Ящера есть кровь(!), ею Владыка окрашивает Знамя Майтрейи.

[R10100]

Сообщение от Андрей С.

Змей прежде всего и всегда -- существо многоголовое.

Сообщение от Андрей С.

Каждый должен выковать "клинок" духа, чтобы отрубить голову "дракону",

Сообщение от Восток

Цитата:
Сообщение от Odulf Посмотреть сообщение
Что за "Ящер"?..
Дракон Земного...

Интересно, что змей и дракон - это всё-таки два разных персонажа и типажа...

[Андрей С.]

Сообщение от Odulf

Что за "Ящер"?..

Для меня это Ящер соотносится с "драконом" или "зверем", упоминаемым в предыдущих параграфах и являющимся "свирепым человеческим эгоизмом".

Община, часть 2.IX.23:**Когда Мы отправляем посланца, Мы желаем ему удачи при встрече с драконом. Конечно, это не безобидный хвостатый, доледниковый, но свирепый человеческий эгоизм, доходящий до опасных пароксизмов, называемых ужасом или бешенством эгоизма.

Община, часть 3.II.2:**<...> Когда в человеке, как говорят, пробуждается зверь, именно тогда индивидуализация, без питания сознания, обращается в злостный эгоизм. Тогда начинается поход против просвещения и сотрудничества. Эгоизм не становится благородным осознанием личности – такой эгоизм возвращается к звериному состоянию, утратив групповые ценности животных. Такой человек хуже зверя. Можно ли строить общину из этих звероподобных, не имеющих общего языка? Тогда строители должны пересмотреть основы человеческой индивидуальности. Всякая рамка, всякая программная условность должны быть проверены, но проверять могут лишь люди мужественные, ушедшие от уз условностей. Так нужно хранить подвиг человеческой личности.

Найдутся поборовшие зверя, но идите искать их без старых формул. Если обстановка обращает вас к ветхому мышлению, то лучше сжечь эту обстановку, нежели сделаться слугами ее.
<...>
Уничтожайте зверя-человека. Хвостатые люди и кентавры не входят в эволюцию.

Этот Ящер упоминается и в контексте миссии Рерихов в Москву, как то, что мешает её выполнению. Поэтому именно Ивану Стотысячному и суждено отрубить голову Ящеру.
И в параграфе, который вы цитируете, как раз описывается процесс приготовления к сражению с Ящером("звериным эгоизмом"). Каждый должен выковать "клинок" духа, чтобы отрубить голову "дракону", уничтожить собственный эгоизм и открыть для себя "звездный горизонт", "Мир Света", возможности эволюции.

Община, часть 3.III.5:<...> В горне уже закалился клинок. Утверждены явления чудесного Нового Мира. Ярый Иван Стотысячный приближается. Он знает, что ему доверен сад. Сору еще много, но пепел шлаков есть колыбель клинка. Можно знать все несовершенства, но хула на Ивана будет камнем на пути. Ящер лежит еще живой. Каждый клинок должен подняться из пепла. Не порицайте Ивана, если он умеет лишь разить. Хребет Ящера для него закрыл дальние миры. Он полагает, что враг закрыл вход в Мир Света. Звезды покажутся через расселины хребта. Яма отбросов не удручает Ивана, но золотой хребет Ящера высится, как приманка. Примем все клинки, направленные в сторону Ящера, и перечтем их внимательно.
Пора заготовлять Знамя Майтрейи. Беру лоскут рубахи Стотысячного и окрашиваю кровью Ящера. Понесу над пустынями. Кузнец, скуй десять клинков и семь наверший знамен.

Победа на Ящером, над низшей эгоистической природой человека, будет иметь планетарное значение для эволюции всего человечества на планете. Это своего рода "дар" Ивана Стотысячного для всего человечества..
Поэтому "Знамя Майтрейи" - это такая всемирная манифестация победы Ивана Стотысячного над Ящером.

Община, часть 2, VIII, 3: <...>Именно, явление всемирности должно быть усвоено. Красный цвет является символом твёрдости стремления уничтожить различия рас. Кровь едина течет, и внешний мир не будет больше разделяем расами первичных формаций!

Потому красно знамя века Майтрейи!

PS: Это моё понимание. Я думаю, если вы поищите тут на форуме, возможно, найдете другие интерпретации...

[Чантор]

Сообщение от Андрей С.

Для меня это Ящер соотносится с "драконом" или "зверем", упоминаемым в предыдущих параграфах и являющимся "свирепым человеческим эгоизмом".

спасибо, ребята, за версии; у меня тоже есть своя.

То, что сюжет с Ящером вполне конкретный и даже, возможно, исторический (или, вообще, из будущего), междустрочно говорят такие фразы как - "Перечтём внимательно ... - десять... и семь...". Что это за цифры (или цифра "107"), на которую Автор обращает наше внимание?.. - не для красного же словца употреблено. В таких сжатых, архивированных рассказах спрессованы целые книги.

"Понесу над пустынями", - а почему не над лесами, горами, морями...? - если подразумевать под пустынями человечества, то какой смысл нести над этими пустынями?.. - а, может, над реальными пустынями (Гоби, к примеру)?

[Чантор]

Сообщение от Odulf

Что за "Ящер"?..

постил в другой ветке, но занесу сюда и дополню:

тетр.21. 1927г. "Сестра Пх. П. возвращается из Китая. Там Ей удалось составить большой круг из семнадцати человек — десять женщин и семь мужчин. Пусть протекает карма Китая".

Cимвол борьбы Добра со Злом, запечатленной в образе Георгия Победоносца попирающего Змея(сегодня мы имеем его во всей нашей гос. атрибутике, включая георгиевскую ленту), был заимствован хр.религией из реального исторического факта – великой войны древних славян-ариев Рассанты с Китайской Империей, закончившейся Великим Перемирием семь тысяч лет назад. От этого срока и пошло “Сотворение Мира” в Христианстве(вернее, заимствованном иудеями книжниками - собирателями фольклора). Данный исторический факт в русских летописях нашей эры трансформировался в былину о Добрыне Никитиче и Змее Горыныче (китайском Драконе), - не тот ли “Ящер” Ивана Стотысячного?
(В 1700 году новый "Медный всадник, попирающий змея", сменил начало летосчисления с Сотворения Мира на Рождество Христово).

В то время и была возведена Великая (Китайская) Стена, бойницы которой смотрят на юг(!); после она лишь реконструировалась, и позже стала "Китайской". Её образ - как "золотой хребет ящера", как "приманка" она "высилась" для другого, и, возможно, того же "Ивана-Георгия", Чингисхана(одно из европейских имён его - Cecarcarus - цезарь рус, т.е. русский царь):

[R10100]

Сообщение от Odulf

был заимствован хр.религией из реального исторического факта – великой войны древних славян-ариев Рассанты с Китайской Империей, закончившейся Великим Перемирием семь тысяч лет назад.

вот об этом вообще ничего неизвестно истории - что там было.

[Чантор]

к теме "Головы":
"Как шел Исса по странствиям. Увидел Исса голову великую. Лежит у дороги мертвая голова человеческая. Думает Исса: великая голова принадлежит великому человеку. И решает Исса сделать доброе и воскресить эту голову великую. Вот обрастает голова кожею. И наполнились глаза. Вот растет тело великое. И потекла кровь. И наполнилось сердце. И встал сильный богатырь. И благодарил Иссу за воскрешение на пользу роду людскому".