[irene]

Наверное, все помнят:

И не церковь, и не кабак,
Ничего не свято...

Когда Высоцкий это поёт, то чувствуешь всеми фибрами его внутреннее сопротивление такому положению в стране. Но откуда эта боль? Многие люди совершенно безразличны к общей жизни и если она не церковь, и не кабак, то легче ловить рыбку в мутной воде. Это жить разложение. Даже с удовольствием иногда.

Но если у вас боль об этом разложении - значит, есть представление о лучшем. Откуда? Из прошлых воплощений. Из опыта нынешней жизни. Прочитав первое стихотворение В. Высоцкого, понимаешь, что первая часть его жизни отложилась как то, с чем он мог сравнивать:

Моя клятва

Опоясана трауром лент,
Погрузилась в молчанье Москва,
Глубока её скорбь о вожде,
Сердце болью сжимает тоска.
Я иду средь потока людей,
Горе сердце сковало моё,
Я иду, чтоб взглянуть поскорей
На вождя дорогого чело...

Жжёт глаза мои страшный огонь,
И не верю я чёрной беде,
Давит грудь несмолкаемый стон,
Плачет сердце о мудром вожде.
Разливается траурный марш,
Стонут скрипки и стонут сердца,
Я у гроба клянусь не забыть
Дорогого вождя и отца.
Я клянусь: буду в ногу идти
С дружной, крепкой и братской семьёй,
Буду светлое знамя нести,
Что вручил ты нам, Сталин родной.

В эти скорбно-тяжёлые дни
Поклянусь у могилы твоей
Не щадить молодых своих сил
Для великой Отчизны моей.
Имя Сталин в веках будет жить,
Будет реять оно над землёй,
Имя Сталин нам будет светить
Вечным солнцем и вечной звездой.

Это кажется совсем непохожим на позднего Высоцкого. Но кто знает, как реагирует душа, когда заплёвано то, что было для неё свято?