31.08.2025, 18:32 
Рег-ция: 09.11.2009
Адрес: Галактика Водоворот М51
Сообщения: 1,458
Благодарности: 348
Поблагодарили 191 раз(а) в 163 сообщениях
Ответ: Волшебные Сказки 
Где факт... не истина...
Иное означает...
Гелий: (выслушав притчу, воскликнул)
«Значит, желающему всё познать грозит безумие?»
Горное Эхо:
…Хоть в кандалах, но стены тягот разломил
Ума земного ради Разума светил...
И потому вам время жизни - не спеша
даётся опытом, взрослеет им душа.
Она ведёт степенно странника пути
в своё безумие, уча - сияй, свети!
И человек... по тропкам, теням, эхо... бродит,
Порой находит свет Любви, как лучик Рода,
Порой теряет драгоценное в привычках
И снова ищет от двери Её отмычки...
Но вдруг... взрывается безумием Любви
И видит:
Истина - не факты сна яви!
"Где факт... не истина... Иное означает..."
Тогда науки он земные оставляет
Среди детей, что формы, образы ваяют,
Науки, технику, ракеты создают,
Хотя живут искусством Таинства минут...
А он живёт уж в двух мирах, соединяя
Собой-мостом пространства
- ада, мира, рая...
Эхо Времён:
Кто рушит стены, тот разрушит мост однажды
Лучами света, так сгорит дракон бумажный...
И время ход свой остановит на мгновенье,
Мгновенье вечности...
в том суть Миротворенья.
Хранители Монады — спор веков в зеркале библиотеки
Пролог: Библиотека, где спят все ответы
В сердце горы, куда ведут 1001 ступень, стоит библиотека, чьи стены — из пергамента, а полы — из шахматных досок. Здесь каждая книга — живая монада, и спор о её природе длится тысячелетия. В этот спор попадает Гелий, ищущий ключ к «истинной Монаде».
Сцена первая: Сад Пифагорейцев — Монада как Безмолвие
В первом зале растут деревья с плодами-сферами. Пифагореец в белом, считающий шаги по правилу тетрактиса, преграждает путь:
Пифагореец:
«Монада — не число, а мать чисел! Она — тишина перед первым ударом лиры, пустота, из которой рождается космос. Как море без волн, но вмещающее все волны. Вы, современные, ищете её в формулах — но она там, где формулы кончаются».
Гелий:
«Но Лейбниц говорил, что монады — это души!»
Пифагореец:
«Он заимствовал имя, исказив суть. Его монады спорят, как на рынке, а наша — Единое, где речи и доказательства, спор невозможен».
На стене вспыхивает число 1, но вместо цифры — белый свет, гаснущий, как только Гелий пытается его коснуться.
Сцена вторая: Зал Платона — Монада как Идея
Во втором зале, где тени статуй спорят с оригиналами, Платоник с факелом в руке рисует в воздухе окружность:
Платоник:
«Монада — это Солнце в мире идей. Она не "единица", а совершенство, к которому стремится душа. Современники смешивают её с "объектами", но как смешать огонь и пепел?»
Гелий:
«Но наука доказала — даже атом делится!»
Платоник:
«Ваша наука, забыв корни единства, не поняла значение демокритовского Атома, назвав атомом материальную часть единства! А Идея Атома или Монады не делится. Разве любовь становится меньше, когда её делят? Лейбниц превратил Монаду в механизм, но она — дыхание вечности».
В декорациях Зала Платона Тень окружности с шумом падает на пол, превращаясь в лабиринт.
Сцена третья: Сад Лейбница — Монады как Зеркала
В третьем зале, похожем на часовую мастерскую, Лейбниц в парике строит механических птиц. Каждая поёт свою песнь, но вместе — гимн гармонии.
Лейбниц:
«Мои монады — не ваше мистическое Единое! Это капли, в которых отражается весь мир. Они не окна, но живые зеркала Бога. Ваши предки боялись множественности, а я показал: истина — в разнообразии!»
Гелий:
«Но разве это не противоречит Пифагору?»
Лейбниц (в запальчивости):
«Пифагор, несомненно, велик, но умер бы от зависти, увидев дифференциальное исчисление! Его Монада — божественна, моя — алгоритм. Ваша математика — дитя моего "Всё есть число", но числа теперь — язык, а не бог».
Птицы взлетают над Садом Лейбница, создавая в воздухе фрактал. Их язык непонятен людям. Но они знают и поют о том, что это учение Пифагора предсказало квантово-волновую природу мира, именно поэтому оно придавало числу сакральный, духовный смысл. Число Монады – одухотворенная Единица сути бытия. Монада – смысл и цель жизни мысли философской, творчески живой и потому вечной.
Сцена четвёртая: Современный лабиринт — Монада как Код
В четвёртом зале, напоминающем серверную, Гелий встречает Учёного в очках с AR-дисплеем. На экране — вибрации струн, биткоины и движущиеся ДНК.
Учёный:
«Монада? Это либо элементарная частица, либо бит информации. Лейбниц предсказал кванты! Но сегодня мы копаем глубже: монада — это функция в программе, нейрон в сети, даже мем. Пифагор бы назвал это богохульством, но "Единое" распалось на big data».
Голос птиц зазвучал на языке человека:
Птицы поют о том, что кванты выражают свою собственную дробность в проявленном мире, следовательно, выражают и подтверждают Идею Пифагора «Всё есть Число» отношений.
Но учёный, воодушевлённый своими мыслями, отказывается понимать язык птиц…
Гелий:
«Где же тогда истина?»
Учёный:
«В поиске паттернов. Ваши древние монады — это попытка описать тёмную материю разума. Мы же видим: даже хаос — это монады, танцующие под свой алгоритм».
Стены зала мерцают, показывая Wikipedia с открытой статьёй «Монада (значения)».
Эпилог: Голос библиотекаря
Когда Гелий теряется в спорах, появляется Библиотекарь — женщина с лицом, как карта звёздного неба.
Библиотекарь:
«Монада Пифагора — это трепет вечной души перед бесконечностью. Монада Лейбница — восторг молодой души перед сложностью. А современная наука — попытка ужиться с тем, что Монад много, и все они кричат, как дети, хором.
Платоник ищет Единое, чтобы спасти Идею от хаоса. Учёный дробит Единое, чтобы хаос стал инструментом. Но истина в том, что Монада — не ответ, а вопрос: "Что считать целым?"»
Гелий замечает, что все залы библиотеки — грани одного кристалла. Даже спор — часть невидимой Монады, но Монада неделима, и, значит, увидеть в части целое – обмануть себя.
1. Пифагор vs Лейбниц:
«Монада молчит» vs «Монады поют — каждая свою песню».
2. Платон vs Квантовая физика:
«Идея неделима» vs «Целое — это иллюзия наблюдателя».
3. Древность vs Современность:
«Искать Единое» vs «Собирать пазл из монад».
И тогда Гелий понял: Монада — это интрасферное зеркало. Внутренняя вселенная души отражает внешний мир, а науки и философии — лишь взаимодополняющие грани кристалла. Пифагор был прав: чтобы увидеть целое, нужно перестать дробить свет на лучи. Но как? Ответа нет… Есть только тишина, где кричат все монады разом.
Тут и случилось прозрение:
«Моё восприятие Монады – именно то, что неповторимым образом формируется во мне под влиянием всего, что я узнал и прочувствовал, размышляя о Монаде. Я меняюсь и мое восприятие тоже. Другой исследователь увидит Монаду иначе, и тоже будет прав… в своей системе восприятия находясь!»
Всё восприятье - проявленье формы жизни.
А наши чувства, хоть обманчивы всегда,
Есть отраженье одиночного звена
В движенье бесконечной
Идеальной Мысли…
Не покорюсь обману чувств, им нет числа,
Но испытаю их на искренность и твёрдость,
И разделю их на отважность и покорность,
И вновь солью в едином центре полюса.
И станет Мысль моя творением Природы...
Иное означает...
Гелий: (выслушав притчу, воскликнул)
«Значит, желающему всё познать грозит безумие?»
Горное Эхо:
…Хоть в кандалах, но стены тягот разломил
Ума земного ради Разума светил...
И потому вам время жизни - не спеша
даётся опытом, взрослеет им душа.
Она ведёт степенно странника пути
в своё безумие, уча - сияй, свети!
И человек... по тропкам, теням, эхо... бродит,
Порой находит свет Любви, как лучик Рода,
Порой теряет драгоценное в привычках
И снова ищет от двери Её отмычки...
Но вдруг... взрывается безумием Любви
И видит:
Истина - не факты сна яви!
"Где факт... не истина... Иное означает..."
Тогда науки он земные оставляет
Среди детей, что формы, образы ваяют,
Науки, технику, ракеты создают,
Хотя живут искусством Таинства минут...
А он живёт уж в двух мирах, соединяя
Собой-мостом пространства
- ада, мира, рая...
Эхо Времён:
Кто рушит стены, тот разрушит мост однажды
Лучами света, так сгорит дракон бумажный...
И время ход свой остановит на мгновенье,
Мгновенье вечности...
в том суть Миротворенья.
Хранители Монады — спор веков в зеркале библиотеки
Пролог: Библиотека, где спят все ответы
В сердце горы, куда ведут 1001 ступень, стоит библиотека, чьи стены — из пергамента, а полы — из шахматных досок. Здесь каждая книга — живая монада, и спор о её природе длится тысячелетия. В этот спор попадает Гелий, ищущий ключ к «истинной Монаде».
Сцена первая: Сад Пифагорейцев — Монада как Безмолвие
В первом зале растут деревья с плодами-сферами. Пифагореец в белом, считающий шаги по правилу тетрактиса, преграждает путь:
Пифагореец:
«Монада — не число, а мать чисел! Она — тишина перед первым ударом лиры, пустота, из которой рождается космос. Как море без волн, но вмещающее все волны. Вы, современные, ищете её в формулах — но она там, где формулы кончаются».
Гелий:
«Но Лейбниц говорил, что монады — это души!»
Пифагореец:
«Он заимствовал имя, исказив суть. Его монады спорят, как на рынке, а наша — Единое, где речи и доказательства, спор невозможен».
На стене вспыхивает число 1, но вместо цифры — белый свет, гаснущий, как только Гелий пытается его коснуться.
Сцена вторая: Зал Платона — Монада как Идея
Во втором зале, где тени статуй спорят с оригиналами, Платоник с факелом в руке рисует в воздухе окружность:
Платоник:
«Монада — это Солнце в мире идей. Она не "единица", а совершенство, к которому стремится душа. Современники смешивают её с "объектами", но как смешать огонь и пепел?»
Гелий:
«Но наука доказала — даже атом делится!»
Платоник:
«Ваша наука, забыв корни единства, не поняла значение демокритовского Атома, назвав атомом материальную часть единства! А Идея Атома или Монады не делится. Разве любовь становится меньше, когда её делят? Лейбниц превратил Монаду в механизм, но она — дыхание вечности».
В декорациях Зала Платона Тень окружности с шумом падает на пол, превращаясь в лабиринт.
Сцена третья: Сад Лейбница — Монады как Зеркала
В третьем зале, похожем на часовую мастерскую, Лейбниц в парике строит механических птиц. Каждая поёт свою песнь, но вместе — гимн гармонии.
Лейбниц:
«Мои монады — не ваше мистическое Единое! Это капли, в которых отражается весь мир. Они не окна, но живые зеркала Бога. Ваши предки боялись множественности, а я показал: истина — в разнообразии!»
Гелий:
«Но разве это не противоречит Пифагору?»
Лейбниц (в запальчивости):
«Пифагор, несомненно, велик, но умер бы от зависти, увидев дифференциальное исчисление! Его Монада — божественна, моя — алгоритм. Ваша математика — дитя моего "Всё есть число", но числа теперь — язык, а не бог».
Птицы взлетают над Садом Лейбница, создавая в воздухе фрактал. Их язык непонятен людям. Но они знают и поют о том, что это учение Пифагора предсказало квантово-волновую природу мира, именно поэтому оно придавало числу сакральный, духовный смысл. Число Монады – одухотворенная Единица сути бытия. Монада – смысл и цель жизни мысли философской, творчески живой и потому вечной.
Сцена четвёртая: Современный лабиринт — Монада как Код
В четвёртом зале, напоминающем серверную, Гелий встречает Учёного в очках с AR-дисплеем. На экране — вибрации струн, биткоины и движущиеся ДНК.
Учёный:
«Монада? Это либо элементарная частица, либо бит информации. Лейбниц предсказал кванты! Но сегодня мы копаем глубже: монада — это функция в программе, нейрон в сети, даже мем. Пифагор бы назвал это богохульством, но "Единое" распалось на big data».
Голос птиц зазвучал на языке человека:
Птицы поют о том, что кванты выражают свою собственную дробность в проявленном мире, следовательно, выражают и подтверждают Идею Пифагора «Всё есть Число» отношений.
Но учёный, воодушевлённый своими мыслями, отказывается понимать язык птиц…
Гелий:
«Где же тогда истина?»
Учёный:
«В поиске паттернов. Ваши древние монады — это попытка описать тёмную материю разума. Мы же видим: даже хаос — это монады, танцующие под свой алгоритм».
Стены зала мерцают, показывая Wikipedia с открытой статьёй «Монада (значения)».
Эпилог: Голос библиотекаря
Когда Гелий теряется в спорах, появляется Библиотекарь — женщина с лицом, как карта звёздного неба.
Библиотекарь:
«Монада Пифагора — это трепет вечной души перед бесконечностью. Монада Лейбница — восторг молодой души перед сложностью. А современная наука — попытка ужиться с тем, что Монад много, и все они кричат, как дети, хором.
Платоник ищет Единое, чтобы спасти Идею от хаоса. Учёный дробит Единое, чтобы хаос стал инструментом. Но истина в том, что Монада — не ответ, а вопрос: "Что считать целым?"»
Гелий замечает, что все залы библиотеки — грани одного кристалла. Даже спор — часть невидимой Монады, но Монада неделима, и, значит, увидеть в части целое – обмануть себя.
1. Пифагор vs Лейбниц:
«Монада молчит» vs «Монады поют — каждая свою песню».
2. Платон vs Квантовая физика:
«Идея неделима» vs «Целое — это иллюзия наблюдателя».
3. Древность vs Современность:
«Искать Единое» vs «Собирать пазл из монад».
И тогда Гелий понял: Монада — это интрасферное зеркало. Внутренняя вселенная души отражает внешний мир, а науки и философии — лишь взаимодополняющие грани кристалла. Пифагор был прав: чтобы увидеть целое, нужно перестать дробить свет на лучи. Но как? Ответа нет… Есть только тишина, где кричат все монады разом.
Тут и случилось прозрение:
«Моё восприятие Монады – именно то, что неповторимым образом формируется во мне под влиянием всего, что я узнал и прочувствовал, размышляя о Монаде. Я меняюсь и мое восприятие тоже. Другой исследователь увидит Монаду иначе, и тоже будет прав… в своей системе восприятия находясь!»
Всё восприятье - проявленье формы жизни.
А наши чувства, хоть обманчивы всегда,
Есть отраженье одиночного звена
В движенье бесконечной
Идеальной Мысли…
Не покорюсь обману чувств, им нет числа,
Но испытаю их на искренность и твёрдость,
И разделю их на отважность и покорность,
И вновь солью в едином центре полюса.
И станет Мысль моя творением Природы...
 |   |
