[Феана]

Просто к слову о благородстве... Случилось мне знакомиться с даосскими притчами не поверхностно. И вот, что услышала:

БЛАГОРОДНЫЙ МУЖ ПРЕД НЕБОМ

Однажды трое мудрецов, чьи имена
Звучат по-русски, ну, уж очень непонятно,
Между собой вели беседу... и приватно
Преобразовывали мысли... во слова.
Не для себя, конечно,
только лишь для нас!
Они друг друга понимали и без слов...
И без земной "одежды тела" - кандалов,
Они и мысли наши видят-то… без глаз...

Итак, они друг другу вот что говорили:
- Способны вместе быть, не будучи все вместе...
- Способны действовать, хоть каждый в разном месте...
- Способны странствовать во Времени!
Любили
Они друг другу улыбаться: и на небе
Играет солнышко, лучами улыбаясь!
Один нахмурится, и, хмуро наклоняясь,
Несётся туча грозовая, в грозном гневе...

Один задумается - ветер зашумит,
Другой чихнет, и тут же громко гром гремит.
Один друзьям расскажет сказку - глядь... заря
Горящей дымкою мечты манит тебя!

Друзья, как водится, друг другу помогали,
Ведь с полувздоха, с полувзгляда понимали.
Но вот один из них, Цзы-Санху умер... прежде,
Чем люди поняли, что он дарил надежду.

Узнал Конфуций сам о смерти мудреца,
Послал Цзы-гуна он, чтоб выразить печаль.
Когда же тот пришёл на место, в эту даль,
То оказалось… нет печального лица.

Друзья, играя на лютне, спокойно пели
Над телом друга. И Цзи-гун не утерпел:
- Прилично ль петь над тем, кто к Богу полетел?
Ужели дружеские чувства отлетели?

Но, посмотревши друг на друга, рассмеялись
Друзья тихонько: - Что такое ритуал?
Цзы-гун вернулся и Конфуцию сказал
О том, что странными те люди оказались...

- Они же странствуют душой за гранью света! -
Так отвечал Конфуций другу своему,
- Они за гранью, я же - в свете, здесь живу.
Им соболезнованье - глупая примета...

Я сделал глупость, что послал тебя туда,
Ведь эти люди пребывают в единенье
Дыханья Неба и Земли и в ощущенье,
Что жизнь - гнойник, а смерть - свобода от ума...

Для них вся цепь времён - единое кольцо.
Они лишь временно под образом земным,
Им вся Вселенная опорой, время ж - дым.
Для них Творец и мир - единое лицо!

И, забывая о себе до пульса клетки,
Они отбрасывают зрение и слух,
Конец с началом замыкая в вечный круг,
И безмятежно в над-мирах плывут, как детки...

Их путешествия, как мысли мальчугана,
Где ритуал и мненье общества - пустяк.
Цзы-гун спросил:
- Зачем же нам сей бренный стяг?
Ответь, Учитель, что ж мы, общество обмана?
- Есть кара Неба, что лежит на человеке,
И я такой же человек...
- Что это значит? - Опять Цзи-гун его спросил, и чуть не плачет... -
Ты - наш Учитель, наилучший в этом веке!

- Ты знаешь, рыбы все свободны лишь в воде,
А люди Истины свободны на Пути.
Чтоб жить в воде, так нужен пруд, но чтоб идти...
Нужна свобода, мир же держит нас в узде...
Не помнят рыбы в водном царстве друг о друге...
И люди Истины в Пути, как Музыканты,
Всё забывают, и звучат лишь их таланты!
Искусство высшего Пути - бриллиант на круге...

Цзы-гун спросил: - А что такое бриллиант?
- Сей необычный человек - в миру малыш...
Он незаметный, малый, как пустой камыш...
Но перед Небом он чудесный Музыкант!
Кто благороден средь людей, тот мал пред Небом.
И только малый средь людей пред Небом... цветом
От благородной Розы Истины цветёт...
Непримечательный средь нас... бриллиант найдёт!