[uddiana]

это не мысли –это цитаты, и как бы написаны не мной – счастье жить, счастье любить, счастье осознавать себя свободным/ой ) цена этого счастья - быть обожженным, но не выжженным насквозь пронзительным словом Любовь и то что никогда не вернется, ибо ничто не возвращается в этом мире в том виде, в котором хотелось бы, значит это написано не мной…

Отпустить не отпуская? Окунуться и не выйти.

Люди не умеют отпускать. Умеют вырезать. Забывать. Повелевать. Желать. Брать. Продавать. Убегать. Нужно ли. Продолжать? Каждая душа, она свободна только в своем естестве, без всяких оков. Когда люди действительно встречаются на глубинном уровне, они дополняют друг друга и пространство вокруг них увеличивается до невозможного. Сил проявляется в тысячи раз больше. Двое становятся чем-то целым, оставаясь собой, но без какого либо внимания к тому кто есть кто, своим тайным ожиданиям. Разбивать якоря. Дышать. Они не зависимы друг от друга. В каждом мгновении проявляется единение и тут уже не важно что и как. Так рождается истинная свобода. Но где эта свобода? Люди не умеют отпускать. Живут в других измерениях. Утопая во лжи. Себе. Отпустить я смог. Всех. В конце концов я смог. Несвоевременно, наверное. За всю свою жизнь действительно отпустить я смог только одного человека. Без доли сожаления, без страха, без боли, утопая в тепле. Зайти. Еле коснувшись души, поцеловать во сне, открыть окно пошире, впустив пахучий весенний воздух и выйти из комнаты, не оборачиваясь. Не оборачиваясь. Не нужно. Новый день все сам распишет. Ему виднее. А я.. Смею ли я желать быть частью чьего-то счастья головокружительного. Смеет ли эта заблудшая душа желать вообще чего-то? Цепляться за обрывки частиц осыпающегося света, радужного тепла. Утопать в нем. Негоже. А душа смотрит с высока, знает, что все настоящее. Отворачивается благосклонно, оставляя меня с самим собой. Уходит побыть с тобой.

Стоял на горе в километр высотой, говорил с ветром, небо трогал. Ожидая, что пронзительно посмотрев вниз, захочется переступить. Душа по краю ходила умиротворенно. Не оборачиваясь на шум падающих камней. А что на них оборачиваться? Бормочет себе. Аккуратно наступая на каждый новый, балансируя робко. Сейчас можно легко оступиться, упасть и не приземлиться. Суждено ли. Мысли вдруг стали судорожно цепляться за камни и тонким стуком скатываться в пропасть. Эхо их последних взглядов оставляло еле видные царапины на щеках. Прикосновения образов вчерашнего дня. Но я смотрел в другую сторону, отвлеченно, как будто с отмашкой. Ветер вдруг прервал беседу, истерическим многоточием устремился от. Молния слишком близко бьет. Моросит. Что угодно. Только откуда было это сумасшествие? Леденящее нежелание увидеть свою душу в твоем зеркале. Каким споткнувшимся во сне проклятьем был я обремлен? Ночью бушевало. А тогда утром вышел я сонный — холодно. Подошел к величавому обрыву свет встречать. Прикоснуться. И ушел в солнце. Сгорел до тла, развеянного открытой дверью нового дня, который еще не наступил, но уже жил там. Выжгло все до последней нити, запятой. Вышел из огня. Полыхал. Голый. Новорожденный. Сидел на корточках на обрыве, улыбался восходящему дню, вдыхал через нос полными легкими пронизывающий воздух нового дня, который еще не наступил, но уже жил там.

Взгляд бродит. Пристанище ищет. Колени. Руки. Глаза твои выше. Ты шепот мой слышишь. Спасибо. Просто теперь немого ближе? На тысячу километров часов без слов. Ближе..