[Amarilis]

Сообщение от Николай А.

Как мы уже выяснили в этой теме. Михаил Лунев ввел в заблуждение О.Румянцеву и сфабриковал показания Титаренко.Эти домыслы Лунева отранслированы Румянцевой и тиражируются с 2000 года уже 17 лет. Зачем их снова здесь вспоминать? Это просто клевета

Румянцева О. В. была близко знакома со С.Н.Рерихом и Девикой Рани Рерих, была у них в гостях в Индии, состояла с ними в переписке и была лично в курсе событий.

— Каким же образом картины перешли к вашему музею окончательно?

ОВР: О том, что С.Н. Рерих хочет передать картины нашему музею, он заявил во время своего последнего визита в Москву, находясь в мемориальном кабинете в нашем музее в присутствии многих людей. Вся беседа записана на магнитофоне. Это был 1989 год. Беседа долгая, но конкретно о картинах он ответил директору музея В.А. Набатчикову так: «Я передам их вашему музею. Очень хорошо сделана экспозиция в залах (он несколько раз выходил в залы посмотреть на выставку, расположенную рядом с кабинетом); это трудная задача, но с ней хорошо справились, экспозиция удачная. Одну или две картины я верну обратно в Индию (я сразу подумала, что речь идет о портретах Дж.Неру и Девики Рани-Рерих), остальные я передам музею. Пусть они и дальше несут радость людям».
Сразу после этого Л.В. Шапошникова едет к нему в Индию, находится там более двух месяцев. Как мне рассказывал свидетель всего, что было в Индии, совершился акт неслыханного обмана Святослава Николаевича. Ему было сказано, что как только он уехал, мемориальный кабинет был закрыт, снята постоянная экспозиция картин Рерихов. Эта же ложь была преподнесена и К. Кэмпбелл в Швейцарии.
Она тогда позвонила Святославу Николаевичу, не веря в это чудовищное обвинение, но Святослав Николаевич ей подтвердил, имея сведения все от той же Л.В. Шапошниковой! Тогда К. Кэмпбелл вознамерилась все отобрать у нашего музея и передать Л.В. Шапошниковой. К счастью, Людмила Васильевна несколькими поступками проявила себя так, что была изгнана из дома К. Кэмпбелл. А Кэтрин написала мне замечательное письмо, в котором писала, что счастлива была узнать о создании на основе ее дара Музея Н. Рериха — филиала Музея Востока по Постановлению Правительства, и что нам передан особняк для этой цели.
Она еще не знала, что можно безнаказанно не подчиниться ни решению Высшего Арбитражного суда, ни Постановлению Правительства. В том же письме она пишет с тремя вопросительными и восклицательными знаками о своей тревоге по поводу вывезенного из Индии наследия Рерихов Л.В. Шапошниковой, считая, что все наследие недостаточно защищено в ее руках.
Из Индии Л.В. Шапошникова вывезла не только картины, архивы и личные вещи Рерихов. Она привезла странный документ, подписанный С.Н. Рерихом, что он передает на хранение Советскому фонду Рериха картины, хранящиеся в Музее Востока. Но в то же время, он ни слова не написал об этом решении ни в адрес музея — ни директору, ни мне, как хранителю; ни в Министерство культуры. Документ странный потому, что по форме, с юридической точки зрения, это не дарственная, так как там написано, что в любой момент он может забрать все обратно.
Самое странное в том, что, давая список картин, которые он передает Советскому Фонду, он не правильно указывает почти все авторские номера, многие названия картин, их размеры. В списке упоминается 17 работ, которые никогда не были в составе выставки, и, наоборот, на выставке имеются 10 работ, которых нет в списке, привезенном Л.В. Шапошниковой. Как будто намерено, все запутали!
Кроме того, вскоре такой организации как Советский фонд Рериха вовсе не стало, а с 1991 года существует Международный центр Рерихов. И Министерство юстиции распоряжением за № 23/16-01 факт правопреемства МЦР от СФР дезавуировал в связи с тем, что «закрепление правопреемства на имущество определяется не уставом, а нормами гражданского права, другими правовыми актами, регулирующими вопрос защиты прав собственности, порядок разрешения имущественных споров».

— Но Людмила Васильевна привезла из Индии еще документ, где С.Н. Рерих свидетельствует о том, что он признает МЦР в качестве правопреемника СФР.

ОВР: Юридически оформленных документов по этому поводу он не делает, хотя имел для этого все возможности.
В 1993 году С.Н. Рерих умирает. Советский фонд Рерихов не существует, МЦР не признан его правопреемником. Картины не принадлежат никому. В этой ситуации государство обязано поставить картины на государственный учет. Поскольку все картины приписаны к Музею Востока и есть устное заявление С.Н. Рериха, записанное на аудиопленку, о его желании оставить картины этому музею.
Я все больше прихожу к выводу, что, кроме вреда, вся эта история ничего не принесла рериховскому движению. Как бы все сложилось, не прояви такую активность Л.В. Шапошникова, движимая болезненной самостью, не могу судить. Уже давно бы был открыт замечательный большой музей Рерихов, в котором бы соединились коллекции К. Кэмпбелл и С.Н. Рериха, о котором мы столько лет мечтали (десять лет из них вместе с Л.В. Шапошниковой).
Последнее, что я скажу в нашей беседе и что я не устану повторять: наследие Рерихов является национальным достоянием, уровень его хранения может быть только государственным. Этому надо учиться у Индии, которая своим законодательством закрепила такой статус наследия Рерихов.

\Состоявшееся интервью. О.Я. Черненко, редактор интернет-журнала «Агни», г. Москва\