[Olex]

Прошу уважаемое общество проанализировать на предмет русофобии – русофилии. А также дать общую оценку идеям стихов. Может быть интересно в плане заданных Мраком вопросов.

Прощай, немытая Россия
Страна рабов, страна господ.
И вы, мундиры голубые (форма жандармов охранки)
И ты, им преданный народ.

Быть может за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей.
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

М.Ю. Лермонтов

[quote]В.Высоцкий

Очи черные, часть 2.

Что за дом притих, погружен во мрак
На семи лихих продувных ветрах
Всеми окнами обратясь в овраг
А воротами на проезжий тракт?

Ох, устал я, устал, и лошадок распряг
Эй, тут есть кто живой? Выходи, помоги…
А в ответ тишина – только тень промелькнула в сенях
И стервятник спустился и сузил круги.

В дом заходишь как все равно в кабак
А народишко – каждый третий враг.
Своротят скулу, гость непрошенный
Образа в углу – и те перекошены.

И затеялся пьяный, хмельной разговор
Кто-то песню орал, и гитару терзал.
И припадочный малый, придурок и вор
Мне тайком из-под скатерти нож показал.

Кто ответит мне: что за дом такой?
Почему во тьме, что барак чумной?
Свет лампад погас, воздух вылился,
Али жить у вас разучилися?
Двери настежь у вас – да душа взаперти,
Кто хозяином здесь? Напоил бы вином…

Отвечают: видать, был ты долго в пути,
И людей позабыл – мы давно так живем.
Травы кушали – век на щавеле,
Скисли душами, опрыщавели.
Да еще вином много тешились
Разоряли дом, дрались, вешались…

Я коней завалил, от волков ускакал
Покажите мне край, где светло от лампад
Покажите мне место, какое искал
Где поют, а не стонут, где пол не покат.

О таких краях не слыхали мы
Долго жить впотьмах привыкали мы
Испоконно мы в зле да шепоте
Под иконами в черной копоти.

И из мрака, где косо висят образа
Я, башку очертя, гнал, забросивши кнут
Куда кони несли и смотрели глаза
И где встретят меня, и где люди живут.

Сколько кануло, сколько схлынуло
Жизнь кидала меня – не докинула.
Может спел про вас неумело я
Очи черные, скатерть белая.



Баллада про детство.

Час зачатья я помню неточно,
Значит память моя однобока
Но зачат я был ночью, порочно
И родился на свет не до срока.

Я зачат был не в муках, не злобе –
Девять месяцев, это не лет:
Первый срок отбывал я в утробе –
Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам, святители,
Что плюнули да дунули
И что мои родители
Зачать меня задумали.

В те времена укромные,
Теперь почти былинные
Когда срока огромные
Брели в этапы длинные.

Их брали в ночь зачатия,
А может даже ранее
Но вот живет же братия –
Моя честна компания.

Ходу думушки резвые, ходу!
Слова, строченьки милые, слова!
Первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.

Знал бы я, кто так долго мурыжил –
Отыгрался бы на подлеце
Но родился, и жил я, и выжил –
Дом на третей мещанской в конце.

Там за стеной, за стеночкою,
За перегородочкой
Соседушка с соседочкою
Баловались водочкой.

Все жили просто, скромно так –
Система коридорная:
На тридцать восемь комнаток
Всего одна уборная

Здесь на зуб зуб не попадал,
Не грела телогреечка
Здесь я доподлинно узнал,
По чем она, копеечка.

Не боялась сирены соседка
И привыкла к ней мать понемногу
И плевал я, здоровый трехлетка
На воздушную эту тревогу

Но не все, то что сверху, от Бога
И народ зажигалки тушил
И как малая фронту подмога
Мой песок и дырявый кувшин.

Светило солнце в три луча,
Сквозь дыры крыш просеяно
На Евдоким Ефимыча
И Гисю Моисеевну

Она ему: «Как сыновья?»
«Да без вести пропавшие.
Эх, Гиська, мы одна семья –
Вы тоже пострадавшие.

Вы тоже пострадавшие,
А значит обрусевшие
Мои без вести павшие,
Твои безвинно севшие».

Я ушел от пеленок и сосок
Проживал, не забыт, не заброшен.
Но дразнили меня «недоносок»
Хоть и был я нормально доношен.

Маскировку пытался срывать я –
Пленных гонят, чего ж мы дрожим!
Возвращались отцы наши, братья
По домам, по своим да чужим.

У тети Зины кофточка
С драконами да змеями
А у Попова Вовчика
Отец пришел с трофеями

Трофейная Япония,
Трофейная Германия.
Пришла страна Лимония
Сплошная чемодания.

Взял у отца на станции
Погоны, словно цацки я
А из эвакуации
Толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались
Похмелились, потом протрезвели
И отплакали те, кто дождались
Не дождавшиеся – отревели

Шел метро рыть отец Витькин с Генкой
Мы спросили «зачем»? Он в ответ:
«Коридоры кончаются стенкой
А тоннели выводят на свет…»

Пророчество папашино
Не слушал Мишка с корешем
Из коридора нашего
В тюремный коридор ушел

А он всегда был спорщиком:
Прижмут к стене – откажется
Пошел он коридорчиком
И кончил стенкой, кажется.

Но у отцов свои умы,
А то что нас, касательно
На жизнь засматривались мы
Уже самостоятельно.

Все, от нас до почти годовалых
Толковищу вели до кровянки
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки

Не досталось им даже по пуле
В ремеслухе живи да тужи.
Не дерзнуть, не рискнуть – но рискнули
Из напильников делать ножи

Они воткнутся в легкие
От никотина черные
По рукоятки легкие
Трехцветные, наборные

Вели дела обменные
Сопливые острожники
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики

Сперва играли в фантики
Пристенок с крохоборами
И вот ушли романтики
Из подворотен ворами.

Было время, и были подвалы.
Было дело, и цены снижали.
И текли, куда надо, каналы
И в конце, куда надо, впадали

Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись
Потому что из тех коридоров
Им сказалось сподручнее вниз.

_________________