[Olex]

Кое-что из рассказов про то, как происходили «переселения народов». Чеченцы не одиноки в этом – все «переселения» происходили в подобном ключе.

Чечня- Если ты думаешь, что мои путешествия были оплачиваемы государством, то ты глубоко заблуждаешься. Все поездки я осуществляла за счет своих средств и своих отпусков, все, кроме одного - по маршруту Рерихов. Но, конечно же, в командировочном обосновании: целях и отчете не было упоминания о Рерихах, как и об их маршруте. Время было другое. И Рерихи были еще изгоями в своей родной стране. Истинную цель своей командировки пришлось конспирировать. Другого выхода не было. По Южной же Индии, по маршруту Блаватской, по своей стране, в том числе и Алтаю, я прошла за счет своего личного времени и средств. Так я попала в Северную Осетию, Чечню, Ингушетию. Я искала там древние захоронения, родственность культур этих народов с Индией. Меня сопровождали очень хорошие люди. Вообще, мне всегда везло на них. А чеченцы - народ высокой культуры. Я отметила их беззаветную любовь к родине, матери,женщине, близким, старшим, преданность друзьям и умение держать слово. Если они тебя один раз приняли в свое сердце, то это навсегда.
И потому я уже никогда не поверю, что они коварны, как их старают
ся преподнести наши вчерашние и сегодняшние политики. Это народ с
глубоко трагической судьбой. И в этом вина нас всех, - она замолчала,
словно запасалась кислородом для погружения в дальнейшее повествование:
- Это было в 1976 или в 1977 годах... Тогда они доверили мне
боль своего сердца, своего народа. Я узнала правду о депортации че
ченского народа. Узнала, что пришлось ему перенести тогда, 23 февраля 1944 года! Я долго потом ходила с зажатыми от бессилия кула
ками и скрежетала зубами, что не могла ничем помочь этому просто
му, доверчивому и трудолюбивому народу... Я помню ужас картины,
представшей предо мной, когда меня привели в разрушенный и обуг
лившийся храм. На каменном полу его так до сих пор и лежит полу
метровый слой пепла... Это все, что осталось после сожжения заживо
беременных женщин, грудных детей и немощных стариков, согнанных
сюда советскими головорезами из дальних селений. Энкавэдэшники
не укладывались в указанный Сталиным двадцатичетырехчасовой
срок, чтобы довести всех до вагонов, в которых возили лишь скот на
бойню...
Л.В. замолчала, и надолго... Молчание ее было говорящим. Лицо стало усталым и печальным, словно на него лег позор за весь наш народ, прямо или косвенно повинный в этой трагедии, вдобавок, не смотря на прошедшие полвека, продолжающий относиться к ним с затянувшимся от невежества презрением, за, якобы, предательство во
время войны.
"Чеченский вопрос" заставил и меня уйти в свои воспоминания
и воскресить позорную страницу в моей биографии...
Как часто мы становимся попугаями в чьих-то цепких руках! Я
еще раз остро ощутила свой стыд перед матерью за то, что позволила
пусть на короткий срок, но быть похожей на того соседского попу
гая... "Попка дур-р-рак! Попка дур-р-рак!" - переступая с одной лапки
на другую и вытягивая при этом шею, любил он повторять человеческую глупость без разбора...
На заре своей счастливой встречи с Учением, судьба свела меня с
некоторыми сегодняшними "вождями" невежественной массы, именуемой себя, якобы, рериховцами. Но как иначе назвать тех, кто явился в этот мир, чтобы дискредитировать Учение, подвергать сомнению решения Учителей Света, не почитать Иерархию? Предвидел это Исса, сказав: "Многие придут под именем Моим"... Первый вопрос, который эти "вожди" задали нам с подругой, был, кто мы по национальности. Я едва тогда сдержалась, чтобы не надерзить, что "бьют то не по паспорту". Удовлетворившись ответом, главный "вождь" спросил, а кто по национальности наши мужья. У подруги муж оказался евреем. Они недвусмысленно переглянулись. И я поняла по их лицам, что "аттестацию на качество" моя Галина не прошла. Я решительно заступилась за ее Бориса, зная его высочайшую порядочность. "Дай Бог, чтобы каждый русский был такой, как этот еврей", - сказала я им тогда запальчиво. Но дальше, по мере общения с этими людьми, "столько знавшими" о том Мире, к которому я только что подошла в своих исканиях, и из доверчивости считавшая, что такие
знания даются людям лишь кристально честным и высоким духом, я
со временем растворялась в их поле все больше и больше, и в моих
высказываниях все чаще и чаще стали мелькать шовинистские лозунги... В очередной раз я приехала в Самару, к маме в гости, и с восторгом стала рассказывать ей о встрече с Учением и интересными
людьми, стоящими, якобы, в его авангарде. Мама молча выслушала
меня, а потом спокойно сказала: "Все это хорошо. Но только не будь
соседским "попкой". - Вот так! Прямо и метко! - "А если Учение, как
ты говоришь, от Света, - продолжила она, - то там не должно быть
разделения на евреев и русских... И откуда в тебе это? Куда ты денешь из своей жизни, к примеру, Елену Наумовну, Марину, Женю, свою бывшую соседку Иду Моисеевну? Они помогали тебе в самые тяжелые твои дни. Мой тебе совет, относись к людям по их делам, а не по словам".
Вот и все. На этом совете моей мамы с двумя классами образования и закончись мои университеты по национальным вопросам.