[Иваэмон]

сообщила мне о воле Елены Ивановны — не публиковать их, по крайней мере в ХХ веке, а может быть и далее, в XXI.

Вот-вот, я тоже читал в письмах Е.И., что они не должны быть опубликованы в 20-м веке.
То есть основное указание автора было выполнено.