[rigzen]

Фрагмент статьи Гиндилис Л.М. НАУЧНОЕ И МЕТАНАУЧНОЕ ЗНАНИЕ

Две системы знания
Принято считать, что знание может быть только научным, во всяком случае, достоверное знание. Знание ненаучное не считается достоверным. Такая точка зрения широко распространена в научных кругах, особенно среди ученых-естественников. Между тем, в человеческой культуре издавна существует вненаучное знание, которое по-своему отображает действительность. Его нельзя считать ложным, хотя в его рамках (впрочем, как и в рамках науки) могут существовать ложные концепции.
К вненаучному знанию относится, например, художественное познание, носителем которого является искусство. В отличие от науки, которая оперирует логико-рассудочным аппаратом, искусство дает образное отображение действительности. Поэтому его часто характеризуют как «мышление в образах» в отличие от науки, для которой характерно «мышление в понятиях». При этом между сферами науки и искусства нет резкой, непроходимой грани. Если главным атрибутом искусства является красота, то и в науке она порою имеет решающее значение. Так часто говорят о красивом решении задачи, например в математике (такое решение доставляет истинное эстетическое наслаждение), или о красивой теории. Причем красота, как правило, становится синонимом истины не только в искусстве, но и в науке. Другим примером вненаучного знания является религия. Наконец, в человеческой культуре тоже на протяжении веков существует так называемое «эзотерическое» знание. Оно включает эзотерические составляющие различных религий, религиозно-мистические учения, отражающие опыт индивидуального постижения истины путем погружения в измененное состояние сознания, в котором достигается единение с Высшим Миром, единение с Божеством, а также оккультные (или герметические) науки, то есть науки о скрытых силах в природе и человеке. Оккультизм как самостоятельная область, не связанная с какой-либо религиозной системой, выделяется, по-видимому, в эпоху позднего эллинизма (хотя, надо думать, истоки его более древние).
Надо сказать, что термины «мистика», «оккультизм», «эзотерика» за долгие годы обросли всевозможными предрассудками и утратили в сознании людей свое исходное высокое значение. «…Несомненно, – писала Е.И.Рерих, – что многих отпугивает само упоминание об оккультизме. Ведь за последние десятилетия столько появилось бутафорских оккультных организаций, что серьезный искатель старается отмежеваться от всего, имеющего ярлык оккультизма. Сейчас уже нужны новые определительные, отвечающие современной терминологии, принятой наукой…» [1, с. 389]. В книгах Живой Этики говорится, что многие обветшалые слова должны быть изъяты из употребления. К их числу относится «оккультизм». «Сама история его показывает, как условно оно появилось в Средние Века. Особенно теперь оно звучит бессмысленно» [2]. В наше время более других закрепился термин «эзотерика», но он уже не соответствует своему первоначальному смыслу. Против подобных наименований решительно возражает Л.В.Шапошникова, поскольку они не дают ясного представления о сути обозначаемого ими метода. Если отбросить все эти архаические термины, пишет она, и взять за основу понятие «наука», то такую систему познания можно было бы назвать сверхнаукой, или метанаукой [3]. В отличие от современного научного метода, который возник сравнительно недавно, уже в новое время, вненаучный способ познания формировался в течение многих тысячелетий. Как отмечает Л.В.Шапошникова, он развивался через внутренний мир человека, то есть существовал в духовном пространстве, в то время как наука действовала в трехмерном поле плотной материи [3].
Хотя наука не признает метанаучного знания, тем не менее в процессе ее развития происходит их постоянное взаимодействие и сближение. Отдельные элементы метанаучного знания включаются в научную парадигму, и этот процесс протекает непрерывно. Достаточно привести хорошо известные примеры с электричеством и магнетизмом, которые в течение многих веков относились исключительно к метанаучной (оккультной) сфере и лишь сравнительно недавно были включены в научную парадигму, составив основу научного прогресса нового времени. Также и месмеризм, первоначально отвергнутый наукой, затем нашел свое место в ней под новым названием гипнотизма (хотя природа его до сих пор остается невыясненной). В наше время установлены удивительные и очень глубокие соответствия между парадоксальными представлениями восточных мистиков о природе Мироздания и, тоже парадоксальными (для обыденного сознания), представлениями современной теоретической физики. Эта проблема прекрасно изложена в замечательной книге Фритьофа Капра «Дао физики» [4]. Интересные параллели между квантовой механикой и метанаучными представлениями прослеживаются в работах М.Б.Менского [5–8]. Современная наука переживает период глубочайших преобразований. В ней возникают новые идеи и представления, зреют ростки нового знания, новой парадигмы, которые сближают ее с метанаучным знанием. Некоторые примеры такого сближения приведены нами в работах [9–12]. В работах В.Н.Волченко [13], А.А.Сазанова [14, 15] обсуждается вопрос о реальном существовании тонкого мира, тонких энергий и тонко-материальных форм, бытие которых до сих пор относилось исключительно к метанаучной сфере. Таким образом, метанаучное знание выступает как некое сверхнаучное знание, которое взаимодействует с научным и постепенно включается в научное знание.

«Письма Махатм» как Источник Сверхнаучного Знания
Рассмотрим одно из писем Махатмы К.Х. к А.П.Синнету, редактору влиятельной англоязычной газеты «Пионер», издававшейся в Индии. Будем пользоваться переводом писем, выполненным Еленой Ивановной Рерих и опубликованным в книге «Чаша Востока» [27]. Во втором издании книги это письмо имеет номер XXV и датировано 1882 годом. В нем рассматриваются некоторые геофизические и астрономические вопросы. Письмо уже частично анализировалось в статье В.А.Бронштэна [28, 29]. Им, в частности, убедительно показано, что ученые, с которыми полемизирует Махатма, – не какие-то мифические личности, а реальные люди, занимавшие видное место в науке того времени. Обсуждавшиеся в письме вопросы действительно находились на передовом крае науки того времени и вызывали повышенный интерес научной общественности. Причем речь не идет о каких-то глобальных философских или мировоззренческих проблемах, а о самых обыденных научных фактах. Мы рассмотрим содержание письма К.Х. и его полемику с учеными под углом зрения сформулированного критерия сверхнаучного знания (сокращенно – критерий СНЗ).
Остановимся вначале на критерии в его более слабой форме. Заслуживают серьезного внимания данные о роли метеорной материи в процессах, протекающих в земной атмосфере, и ее влиянии на изменение климата. Не все эти данные могут быть легко осмыслены с точки зрения современных научных представлений. Но некоторые утверждения К.Х., неизвестные науке того времени, получили в дальнейшем подтверждение.
Так К.Х. сообщает, что высоко над поверхностью Земли «воздух пропитан и пространство наполнено магнитной или метеорной пылью…» [27, с. 201]. Исследования сумеречного свечения атмосферы, выполненные в 30–50-х годах ХХ века, показали, что если на высотах меньше 100 км свечение определяется рассеянием солнечного света в газовой (воздушной) среде, то на высотах более 100 км преобладающую роль играет рассеяние на пылинках. Первые наблюдения, выполненные с помощью искусственных спутников, привели к обнаружению пылевой оболочки Земли на высотах несколько сот километров. Примечательно также указание К.Х. о наличии микрометеоритов в виде магнитных частиц в снежном покрове и в глубоководных отложениях. «…Снег – в особенности в наших северных областях – полон метеоритного железа и магнитных частиц, и отложения последних встречаются даже на дне морей и океанов…» [27, с. 201]. В настоящее время исследование микрометеоритов является одним из важных средств изучения метеорного вещества. Эти частицы обнаруживаются в ледниковых отложениях (в Арктике, Антарктике, высоко в горах, на горных вершинах) и в глубоководном морском иле в виде плотных шаровых частиц, обладающих магнитными свойствами. Специалисты называют их «магнитными шариками». Размер этих частиц от 1 до 300 микрон, масса от 10–11 до 10–6 грамма.
Интересен ответ К.Х. на вопрос Синнета о «фотометрическом показателе» звезд. Махатма обратил внимание на то, что «мощные скопления метеорного вещества» [в межзвездном пространстве] приводят к искажению наблюдаемой интенсивности звездного света и, следовательно, к искажению расстояний до звезд, полученных фотометрическим путем [27, с. 207]. По существу, это было указанием на наличие межзвездного поглощения, открытого в 1930 году Тремплером, которое по праву считается одним из важнейших астрономических открытий ХХ века. Справедливости ради надо отметить, что астрономы научились учитывать межзвездное поглощение и исправлять искаженные им расстояния до удаленных объектов. Но это нисколько не умаляет справедливости замечаний К.Х., сделанных задолго до открытия межзвездного поглощения.
Обращает на себя внимание замечание К.Х. о том, что ледниковые периоды, как и периоды потепления подобные «каменноугольному веку», обусловлены не изменением солнечной радиации, а метеорной пылью. Сейчас это не вызывает сомнения. Остается только вопрос о причинах интенсивного запыления атмосферы. По одной версии это связано с массовым падением комет, которое обусловлено периодическим появлением невидимого спутника Солнца – Немезиды. По другой версии – выпадение пыли обусловлено прохождением Солнца через межзвездные пылевые облака.
Поучительно указание К.Х. об энергии, приносимой метеорной пылью на Землю. Он пишет о том, что количество тепла, получаемое Землею от Солнца меньше общего количества тепла, «получаемого ею непосредственно от метеоров» [27, c. 202]. Это утверждение показалось мне очень странным, и я решил его проверить. Метеорные частицы на большой скорости сталкиваются с Землей, при прохождении через атмосферу они полностью сгорают и вся их кинетическая энергия переходит в тепло. Я взял данные о количестве метеорной пыли, ежесуточно выпадающей на Землю, и о скоростях метеорных частиц и попробовал подсчитать суммарное количество тепла, выделяемое метеорами. Как я и ожидал, оно получилось существенно меньше количества энергии, получаемой Землею от Солнца. При этом я брал максимальные оценки количества метеорной пыли и максимальные скорости частиц. Этот вопрос долгое время не давал мне покоя. Но потом я подумал – а почему надо брать именно кинетическую энергию? Ведь метеоры приносят на Землю, прежде всего, массу. А масса и энергия эквивалентны (E = mc2). Физики часто не делают никакого различия между массой и энергией и, например, массу частиц выражают в энергетических единицах. Так нельзя ли массу метеорной материи, выпадающей на Землю, тоже выразить в энергетических единицах? Расчет показал, что, если даже ограничиться минимальными оценками суммарной массы выпадающих частиц, эквивалентная энергия действительно превышает энергию, получаемую Землею от Солнца. Позднее я узнал, что В.И.Вернадский, говоря об изучении космической пыли, отмечал, что необходимо учитывать ее как источник космической энергии (выделено мною – Л.Г.), непрерывно привносимой на Землю из окружающего пространства. Там же он отмечал, что космическая пыль обладает «атомной и другой ядерной энергией», которая не безразлична в своем проявлении на нашей планете[3]. Добавлю, что К.Х. давал такую примерную оценку: энергия, которую получает Земля от Солнца, составляет одну треть, если не меньше, общего количества энергии, получаемой ею от метеоров. Принимая довольно реалистическую оценку количества выпадающей метеорной пыли 104 тонн в сутки, получим, что указанное соотношение составляет 0,07. Поскольку в XIX веке соотношение E = mc2 было неизвестно и, следовательно, оценка К.Х. противоречила имеющимся научным данным, похоже, что здесь мы сталкиваемся с критерием СНЗ в его сильной форме.
Большой интерес представляют также данные о Солнце. В 80-х годах XIX века полагали, что Солнце – это просто гигантский газовый шар, нагретый до высокой температуры. Такое представление, строго говоря, нельзя считать верным, ибо при высоких температурах в недрах Солнца атомы ионизованы (чего в то время знать не могли!) и солнечное вещество представляет собой плазму с «вмороженными» в нее магнитными полями. Поэтому можно понять Махатму, когда он говорит, что представления астрономов об «облаках пара» или «газах неизвестных науке» вызывает у него улыбку, так как на самом деле солнечное вещество представляет собой «магнитную материю в своем обычном активном состоянии» [27, с. 206]. И далее: «Солнце не представляет собой ни твердое, ни жидкое тело, ни даже газообразное свечение, но это гигантский шар электромагнитных сил…» [там же]. Такое представление гораздо лучше соответствует современным научным данным о Солнце.
Отвечая на вопрос о структуре солнечной короны, К.Х. указывает на то, что изменения в структуре внутренней короны обусловлены флуктуациями магнитной материи и энергии (магнитного поля, как сказали бы мы сегодня), от которой тоже зависит разнообразие и число пятен [25, с. 202–203]. Всё это полностью соответствует современным представлениям. Как и замечание Махатмы о том, что в «периоды магнитной инерции» (в минимуме солнечной активности – по современной терминологии) пятна не исчезают, а просто «остаются невидимыми» [27, с. 203].
О внешней солнечной короне К.Х. говорит, что ее интенсивность постепенно ослабевает (с расстоянием от Солнца), пока она не перестает быть видимой. При этом ее «лучезарность» [светимость] «проистекает от магнитных свойств материи и электрической энергии, а вовсе не от раскаленных частиц (выделено мною – Л.Г.), как утверждают некоторые астрономы» [27, с. 203]. «Всё это ужасно ненаучно, – иронизирует Махатма, – тем не менее это факт…» И это действительно факт. Сегодня мы знаем, что внешняя корона состоит из двух составляющих: электронной («электрическая энергия» по К.Х.) и пылевой. Электронная компонента постепенно убывает с расстоянием от Солнца и на больших расстояниях становится невидимой. Лучистая структура ее обусловлена магнитным полем. Что касается пылевой составляющей, то она постепенно переходит в зодиакальный свет и, как и последний, обусловлена рассеянием солнечного света на частицах межпланетной пыли, а вовсе не свечением раскаленных частиц.
Отметим также замечание К.Х. о том, что «изменения в короне не оказывают никакого влияния на климат Земли, хотя пятна оказывают…» [27, с. 206]. С этой проблемой современная наука пока только разбирается, и поэтому мы не можем применить к ней критерий СНЗ.
Очень многозначительным представляется утверждение Махатмы о том, что одна из наиболее серьезных ошибок науки «заключается в ограниченности ее представлений о законе гравитации; и в отрицании ею того, что материя может быть невесомой…» [27, с. 205]. Действительно, ньютоновская теория гравитации, безраздельно господствовавшая в XIX веке, оказалась ограниченной и в ХХ веке была заменена теорией тяготения Эйнштейна. Так что это замечание К.Х. оказалось справедливым. Положение же о возможной невесомости материи противоречило всем данным науки того времени. Только в наше время стало ясно, что физическая материя существует в двух формах – в форме вещества и в форме поля. Причем «весомым» является лишь вещество, в то время как полевые частицы (фотоны, гравитоны) имеют массу покоя равную нулю. Здесь мы сталкиваемся уже с критерием СНЗ в его сильной форме. Но особенно впечатляющей является дискуссия, связанная с природой зеленой корональной линии.

Литература

1. Письма Елены Рерих. Т. 2. Рига, 1940.
2. Учение Живой Этики, Надземное, 653.
3. Шапошникова Л.В. Исторические и культурные особенности нового космического мышления // Объединенный научный центр проблем космического мышления. М.: МЦР, 2005.
4. Фритьоф Капра. Дао физики. Исследование параллелей между современной физикой и мистицизмом Востока. Санкт-Петербург: «ОРИС», «ЯНА ПРИНТ», 1994. – 303 с.
5. Менский М.Б. Концепция сознания в контексте квантовой механики // Успехи физических наук, 2005. Т. 175, № 4. С. 413–435.
6. Менский М.Б. Квантовая механика, сознание и мост между двумя культурами // Вопросы философии, 2004, № 6. С. 64–74.
7. Менский М.Б. Человек и квантовый мир. Странности квантового мира и тайна сознания. Фрязино: Век 2, 2005.
8. Менский М.Б. Расширение сознания и параллельные реальности квантового мира // Труды Объединенного научного центра проблем космического мышления. Т. 3 (в печати).
9. Гиндилис Л.М. Живая Этика и наука // Дельфис, 1993. С. 35–39; Дельфис, 1994. № 1. С. 51–56.
10. Гиндилис Л.М. Пирамида физического знания // Дельфис, 1996. № 1 (6). C. 79–84.
11. Гиндилис Л.М. Объединенный Научный Центр проблем космического мышления: идеи Живой Этики входят в научный оборот // Сб. Научный поиск в едином культурном пространстве. Материалы 8-й Международной научно-общественной конференции. Севастополь, 13–14 апреля 2007 г. Севастополь, 2007. С. 99–116.
12. Гиндилис Л.М. Идеи космического мышления и современная научная картина мира // Живая Этика и наука. Материалы международной научно-общественной конференции. 2007. М., 2008 (в печати).
13. Волченко В.Н. Неизбежность, реальность и постижимость тонкого мира // Сознание и физическая реальность, 1996. Т. 1. № 1–2. С. 2–14.
14. Сазанов А.А. Осмысление и пропаганда естественнонаучных представлений ХХ века как фактор развития культуры и духовности в обществе // Мир Огненный, 1995. № 3 (. С. 94–107.
15. Сазанов А.А. Материю надо понять широко // Дельфис, 1997. № 2 (10). С. 66–75.
16. Гиндилис Л.М. Некоторые философские и методологические аспекты проблемы СETI // Астрономия, методология, мировоззрение. М.: Наука, 1979. С. 282–304.
17. Неовиус С. Величайшая задача нашего времени. Гельсингфорс, 1876
18. Фройденталь Г. Линкос – межпланетный язык // Населенный космос. М.: Наука, 1972. С. 306–316.
19. Пановкин. Б.Н. Внеземные цивилизации – проблемы и суждения // Природа. 1971, № 7. С. 56–61.
20. Пановкин. Б.Н. Объективность знания и проблема обмена смысловой смысловой информацией с внеземными цивилизациями // Философские проблемы астрофизики ХХ века. М.: Наука, 1976. С. 240–265.
21. The Search for Extraterrestrial Life: Recent Developments // Edited by M.D.Papagiannis. Dordrecht, Boston, Lancaster, Tokyo: D.Reidel Publ. Co.,1985. Section 7: The Fermi Paradox and Alternative Search Strategies. P. 435–511.
22. Горбовский А.А. Загадки древнейшей истории. М.: Знание, 1971.
23. Неру Джавахарлал. Открытие Индии. М.: Изд-во Иностр. лит-ры, 1955.
24. Рубцов В.В., Урсул А.Д. Проблема внеземных цивилизаций. Кишенев: Штиинца, 1987. Гл. VII, § 3. Астрономия догонов и гипотеза о палеовизите. С. 243–252.
25. Гиндилис Л.М. Астросоциологический парадокс в проблеме SETI // Астрономия и современная картина мира. М.: ИФРАН, 1996. С. 203–231.
26. Уранов Н. Жемчуг исканий. Рига: Мир Огненный, 1996.
27. Чаша Востока. Письма Махатм. Избранные письма 1880–1885 гг. Рига-Москва: Угунс*Лигатма, 1992.
28. Бронштэн В.А. Махатмы и астрономия // Мир Огненный, 1996. № 1 (9). С. 44–57.
29. Бронштэн В.А. Загадка «корония» // Земля и Вселенная, 1996. № 4. С. 48–54.
30. Грани Агни Йоги. I–XIII. Новосибирск, 1993–1998.
31. Гросс Д. Грядущие революционные изменения в фундаментальной физике. Лекция в Президиуме РАН 13 мая 2006 г / http://elementary.ru/lib/430177
32. Линде А. Возможно, мир – это не одна Вселенная, а бесчисленное множество вселенных разных типов // Новое время, 2008. № 33 от 17 августа.
33. Шарден де П.Т. Феномен человека. М., 1987. С. 53.
34. Тонкая материя и плотная материя. Диалог Его Святейшества Далай-ламы, физика Дэвида Бома и Рене Уэбер // «Наука и религия», 1989. № 10. С. 20–21.
35. Уранов Н. Размышляя над Беспредельностью. Выпуск III. М.: МЦР, 2001.
36. Шапошникова Л.В. Исторический процесс как космическое явление // В сб. Л.В.Шапошникова «Философия космической реальности». Тверь: 2008. С. 132–155.
37. Шапошникова Л.В. Н.К.Рерих как мыслитель и историк культуры // Новая и новейшая история, 2006. № 4. С. 128–165 (цитируется по изданию: Л.В.Шапошникова, Философия космической реальности. Тверь, 2008.
38. Рерих Н.К. Сердце Азии. Минск, 1991. С. 86.
39. Елена Ивановна Рерих. Письма. Том II. М.: МЦР, 2000. С. 419–421.
40. Шапошникова Л.В. Исторические и культурные особенности нового космического мышления // Объединенный Научный Центр проблем Космического мышления. М.: МЦР 2005. С. 5–41.
41. Грани Агни Йоги. Новосибирск, 1993–1996.