[ninniku]

Но он испугался. Испугался нового сна. Незадолго до отбоя он оседлал коня и поехал проверять заставы. Отряд был как раз по середине между двумя крайними заставами. Путь в одну сторону займет полдня, назад - ещё полдня. Потом на другой край. Два дня у него есть. Спать в седле, а там он решит как поступить дальше. Он чувствовал, что начинает терять силы. Напряжение возрастало и внутрення дрожь уже давала себя чувствовать.
Конь шел ходко, легко и равномерно. Дорогу он знал, можно вздремнуть. Он не раз это делал, привык. В таких случаях воин обнимает коня за шею, укрепляет ноги в стременах и не ослабляя хватки закрывает глаза. Мгновенный провал в сон с полным отключением. Через несколько минут выход из сна, потом повторение. Так в полудреме, полубодрствовании он двигался к цели.
Через пару часов он достиг первой заставы. Его встретили дозорные стражи. Он понял, что секреты его увидели раньше и сообщили на заставу. Все были готовы к походу, кони оседланы, бойцы в строю.
Командир улыбнулся и скомандовал отбой. Его угостили бодрящим травяным отваром и лепешкой. Он поговорил с командиром заставы и двинулся дальше в полной уже темноте.
На других заставах повторилось то же самое. После проверки последней заставы, он двинулся назад в обход всех застав и секретов. Когда он поднялся на один из холмов, то увидел внизу долину, освещенную полной луной. Было тепло и тихо. Картина показалась ему завораживающей, какой-то детской, мирной и безмятежной. Захотелось слезть с коня, присесть на траву и полюбоваться. Что он и сделал.
Глаза закрылись сами собой. Он ещё не спал, но слышал мерный шум моря, кожи лица касался соленый ветер. Командир улыбнулся. Он стоял на маломерном судне, обычной рыбацкой лодке, только не такой, какие он раньше видел. Это была лодка с высоко поднятым носом, широкими и высокими бортами, парус на мачте надут, а мачта ближе к носу судна. Он таких не видел и с некоторым удивлением стал её рассматривать. На корме стояли открытые ящики полные рыбы. День был удачный и настроение поднялось. Влажные сети были аккуратно сложены вдоль бортов. Его товарищи с нетерпением ждали берега, они смеялись, обнажая белые как снег зубы... СТОП! Лица то были черны как смола! Он протянул свою руку и удивился. И его рука была черна, только ладонь белая.
Берег быстро приближался и он чувствовал скорую встречу. У пирса к ним подбежали три перекупщика и стали наперебой предлагать свою цену. Обычно бывало наоборот, но шторм уничтожил почти все рыбацкие лодки и его судно пришло с рыбалки в одиночестве. Рыбка сразу оказалась в цене.
Он подошел к корме и выбрал три самых крупных рыбины, положил в корзину, вскинул её на плечо и оттолкнув суетящихся купцов пошел по мощенной дороге вверх. Там был его дом.
За спиной послышался шум торговли. Его помощники с радостью отыгрывались на купцах за все свои унижения. Ну и пусть. Маленькое торжество вечно голодных и нищих, но честных, над своей противоположностью.
Почти в самом конце улицы, утопая в саду акаций и фруктовых деревьев, стоял его двухэтажный дом. В нем жили ещё его прадед, дед, отец. Теперь он принадлежит ему, а потом будет принадлежать его детям. Белого камня, крепкий дом с каменным куполом вместо крыши в центре и плоской крышей второго этажа вместо балкона.
Трое черных как смоль мальчишек бросились к нему и отняли корзинку. Хохоча от радости, они поволокли её в дом. Младшая дочка пряталась на дереве и прыгнула на него как зверек, вопя от торжества. Он перехватил её, перевернул и. смеясь, зашел в дом. Отпустив дочку, он подошел к жене и увидел напряженную, тонкую её спину и по ней прочитал все, что она пережила за минувшие три дня. Штром. Не все смогли вернуться. Ещё долго будут возвращаться уцелевшие рыбаки, спасшиеся на обломках своих суденышек, прибитые к берегу где попало. Он повернул жену к себе лицом и заглянул виновато в её синие, бездонные заплаканные глаза. в которых уже светилась радость. Нежные руки обхватили его щею и он ощутил на губах соленый поцелуй.
Черное лицо и синие глаза.
Странно, подумал Командир выходя из забытья. Такого я не видел. Видел черных, но таких глаз у них не было. И лодка совсем особенная, странная. А глаза... Глаза те же, знакомые ему.
Он сидел, смотрел на долину и берег на губах ощущение соленых слез.
И опять, скорее сердцем, чем ушами, он почувствовал за спиной тихие шаги. Но у него даже не возникло желания обернуться. Он прочитал в себе - не нужно. Зла нет за спиной.
- Ты помнишь? - спросил тихий голос.
- Нет, - Командир по-прежнему смотрел на долину внизу, - Нет, я не помню. Я знаю эти глаза, но ничего не помню.
- Но тебе уже не страшно?
Он задумался. Пожалуй уже не страшно.
- Это было со мной?
- И да и нет. Но это было. И было ещё очень многое. И, возможно, многое будет ещё.
- Что делать мне, чтобы вспомнить?
- Не трудись пока. Пока привыкай. Придет день ПАМЯТИ. Главное, больше не бойся.