[Amarilis]

Сообщение от Elentirmo

Иногда и профессора ошибаются. И доктора наук. Особенно к старости. Мозг-то, понимаете, не всегда хорошо работает у пожилых людей, не в обиду им будет сказано...

В 1960-х годах выходит первый том «Истории античной эстетики», взорвавший традиционные представления об античности. Лосев сделал для античности то, что Лихачёв сделал для древнерусской культуры. Викпедия

Что интересно, свой монументальный труд "Очерки античного символизма и мифологии" А.Ф. Ло́сев написал в 1930 году,когда ему было 37 лет (см викпедию). Я ужаснулся, как такой крупный ученый специалист, ученик Павла Флоренского, философ и филолог, профессор (1923), доктор филологических наук (1943), автор переводов Аристотеля, Плотина, Секста Эмпирика, Прокла и Николая Кузанского, редактор сочинений Платона (ТТ. 1—3, 1968—1972), автор многочисленных трудов по истории античной эстетики, мог написать такое (!!!) о учении Платона:

Что мне делать? Тысячи западных поэтов, воспевавших "платоническую" любовь, на меня не действуют. "Государство", "Федр" и "Пир" – стоят для меня решительно на одной плоскости. Оправдываться мне трудно, да и не хочется. Хочется только сказать два-три слова о "Федре" и "Пире", – действительно ли это теория того, что обычно называется "платоническою" любовью?... Я хочу "критиковать" Платона, вернее же, понимать его, – так, чтобы Платон остался именно Платоном, чтобы не оторвать ему голову, не обрубить руки и ноги и потом посмеяться: вот-де ваши идеалисты! Нет, этого делать я не буду. И все же картина получается интересная.

Любителям платонизма и в особенности "Федра" и "Пира" я должен, прежде всего, сказать, что ни в "Федре", ни в "Пире" решительно нет никаких даже намеков \на взаимную любовь мужчины и женщины. Везде имеется в виду только любовь между мужчинами, любовь мужчины к мальчику или юноше... Все самые вдохновенные, самые "чистые", самые "платонические" места о любви и любовном восхождении имеют в виду исключительно общение мужчины с мужчиною.

Платонизм лишен возможности благодаря этому утверждать какое-нибудь большое значение за началом женским. У Платона нет опыта брака, нет мистики деторождения. Ждать физических детей для платоника – унизительно. Впрочем, хотя Эрос и есть "рождение в красоте", но в сущности это – вопль против всякого рождения. На низших ступенях Эрос – унизителен, а на высших он уходит в голое созерцание, где опять-таки, очевидно, нет никакого рождения. Нельзя же назвать рождением сочинение поэзии или составление речей для возлюбленного, хотя Платон и называет это "детьми более прекрасными", чем физические дети. Дети-то оно, конечно, – дети, но – только совсем в другом смысле. Явно, что Платону чужда подлинная софийность в духовной сфере, как и подлинное деторождение – в физической...

"Платоническое" созерцание идей настолько пронизано специфическим Эросом, что часто вместо созерцания испытывается какое-то тонкое ощущение тошноты. Это – в буквальном смысле постельное ощущение идей, созерцание идей при помощи собственного фаллоса. Пусть не указывают на то, что "Федр" и "Пир" есть не проповедь педерастии, а преодоление ее, что Сократ изображен тут именно высокой нравственной личностью, всею своею жизнью протестующей против педерастии. Во-первых, совершенно неверно, что в "возвышенных" местах этих диалогов "мальчик" отсутствует. "Мальчик" присутствует решительно везде, даже там, где исключается плотское вожделение. Это очевидно всякому, кто внимательно перечитает эти произведения. Во-вторых же, там, где общение с мальчиком становится духовным, там впечатление создается еще более тошнотворное. Пока открыто смаковалась мерзость педерастии и Сократ со своими собеседниками, захлебываясь от восторга, сюсюкал и слюноточил по поводу телесных красот юношей, там еще можно было посмеиваться и отделываться шутками. Но вот начинается гораздо худшее: Платон продолжает говорить о мальчиках и тогда, когда требует исключения плоти в любовных отношениях и указывает на "припоминание" нашего небесного существования, где мы были как бы лишены тела (Phaedr. 250с). Это уже гораздо хуже и совсем несносно. Это – то, что в мистически-аскетической литературе заклеймено позорным именем "прелести", т.е. духовного ослепления и утверждения результатов собственной капризной фантазии за подлинную и истинную реальность. Что лучше – быть просто педерастом или быть таким педерастом, чтобы "разрешаться от бремени" "рассудительностью и всякой другой добродетелью" (Conv. 209а) ? Что пакостнее и тошнотворнее – быть служителем Урании Народной или быть служителем Урании Небесной, когда "любят не просто мальчиков, но любят их уже после того, как последние войдут в разум, а это совпадает с возмужалостью", причем Платон пишет тут же: "По моему мнению, те, кто начинает любить мальчиков с этого периода, готовы быть вместе с предметом своей любви и жить сообща с ними в течение всей жизни; они не обманут, не овладеют молодым человеком в пору его неразумия и, насмеявшись над ним, не убегут к другому" (Conv. 181 cd). Не прелесть ли это, когда Платон пишет об "истинных" педерастах: "Не питая ни зависти, ни низменной неприязни к предмету своей любви, они стараются в своем поведении поступать преимущественно и всячески таким образом, чтобы он во всех отношениях уподоблялся им самим и чтимому ими богу. Если любящие действительно добьются того, к чему стремятся, и добьются указываемым мною образом, то их стремление, как истинно любящих, посвященных в таинства другом, любовью неистово объятым, возлюбленным их избранником, бывает для последнего прекрасным и блаженным" (Phaedr. 253bc). Наконец, вспомним всю эту пакость, которую Платон описывает как подлинную духовную любовь: "Любящий, не кажущийся только таковым, но поистине испытывающий это чувство, всяческим служением служит любимому как богоравному...

Мне нечего прибавить к этой весьма красноречивой картине постельного ощущения идей. Платонизм выражен тут во всех подробностях. Добавлю только, что эта "мания", поскольку она трактуется как "правая", конечно, должна найти свое полное место и среди "созерцаний", которые в "Государстве" отведены на долю философов. Раз созерцание идей есть дело класса философов, то педерастическая "мания" "Федра" и "Пира" вполне входит в круг интересов монахов-диалектиков "Государства". Или педерастия, или созерцание "справедливости-в-себе", "доброго-в-себе" и т.д., т.е. чистейших абстракций (вместо живых личностей), – вот занятия платонических мистиков, монахов и философов.

В мировой литературе я не нахожу произведений более гнусных и отвратительных, более пакостной и мерзостной – воистину – "трагикомедии", чем платоновские "Федр" и "Пир". Платон ни в какой степени не соединим не только с христианством, но даже и с западноевропейским романтизмом. Романтизм гораздо шире, глубже, духовнее, интереснее..."Очерки античного символизма и мифологии" А.Ф. Ло́сев Источник http://psylib.org.ua/books/lose000/index.htm и http://psylib.org.ua/books/lose000/txt101.htm

И вот такую чушь преподносят студентам на философских факультетах в ВУЗах.