[Нада]

Однако исследователи отмечают следующий парадокс. Да, взгляды катаров на мирскую жизнь были где-то даже более строгими, чем у католиков-монахов. Но одновременно в тех областях, где катаризм господствовал, светское общество и семья процветали.
Катаризм был в полном смысле слова семейной религией. В "еретическую веру" обращались целые кланы и поселения. Это касается как низшего сословия, так и аристократии. Вера быстро стала наследственной, "семейной традицией", по выражению А.Бренон. Исследователи отмечают очень мало случаев отдельных, изолированных верующих. "Только в некоторых случаях мы наблюдаем семьи, разделенные по религиозному признаку. Но такие случаи скорее исключение, чем правило. Очень часто происходит так, что одни и те же верования разделяют несколько или (чаще всего) большинство членов семьи, так что можно даже говорить о катарских семьях".
Но все-таки, как же дети?
Итак, снова о рождении детей. Как же все-таки быть с ним?
В катарской Церкви, как можно понять, вообще не было принято насильственно навязывать аскетический образ жизни. Те, кто не хотел приносить обеты (как и те, кто приносил их, а потом оставлял общину, не выдержав суровых условий жизни Совершенных) не подвергались никаким санкциям. Характерная для католического мира сегрегация (монахи - элита, миряне - люди "второго сорта") среди катаров также отсутствовала. Человек был вправе сам определять, духовный или светский образ жизни ему вести. Резко негативно отзываясь о дьяволе и сотворенной им плоти, Катары весьма терпимо и по-доброму относились к людям, живущим в этой плоти. Душа божественна и совершенна, и рано или поздно она все равно придет к совершенству.
Для катаров, собственно, не существовало перспективы ада и вечных загробных мук, столь беспросветно ужасавшей католиков. Для них вопрос стоял так: познать божественное совершенство и любовь раньше, уже в этой жизни (такие, безусловно, счастливы и блаженны) или позже - за гробом или в ином воплощении. Такие обрекают себя на долгое существование вне блаженства Жениха, без необходимости откладывают вхождение в брачные сады Песни песней. О них сокрушались, их жалели, но не порицали.
В целом, существование семьи в катарской Церкви можно описать так. Молодые люди, чувствующие взаимную любовь и влечение, могли сочетаться между собой. Следовало супружество и (часто многочисленные) дети. Вырастив и воспитав их, супруги со спокойной душой обращались к спасению своей души. Один из них (а чаще оба) приносили обеты, давая друг другу "разрешение" от супружеского долга, и вступали в общину, становясь Добрыми Людьми (а со временем и Совершенными). При этом связь с детьми не разрывалась. Те были свободны сами решать свою судьбу. Кто-то оставался в миру, создавая новые семьи. Многие, следуя примеру родителей, становились монахами. Возникала поразительная общность духовных и мирян: монахи часто жили в гуще людей, иногда в одном доме. Но это не создавало никаких проблем ни для тех, ни для других.
Даже самое сильное распространение катаризма никогда не ставило под угрозу демографическую ситуацию, утверждают историки. Влияние катаризма сказывалось в другом: существовавшие семьи были очень крепки. Их члены были верны друг другу не только в повседневной жизни: известна масса случаев, когда семьи, исповедовавшие "еретическую веру", вместе восходили на инквизиторский костер, сохраняя любовь и верность даже в смерти.
Мы, таким образом, видим в лице катаров пример религии, воспитывавшей благородство человеческих отношений. Проповедуемое повсюду катарами целомудрие приводило не к казусам и экцессам, а к поразительной гармонии во всех сферах жизни. Оно не было насильственным. Вера базировалась на доброй воле и на добром отношении к личности. А потому, не разрушая семейную жизнь, вместе с тем очищала и оздоровляла ее.
В общем, примерно так все это выглядело.