[Альдебаран]

Можно еще добавить.
Что картины, написанные Николаем и Святославом Рерихами выставляются только там. В остальных же местах либо пылятся в подсобках, либо продаются, либо подменяются.
Печально, что такие шедевры недоступны не для тебя ни для меня. Не можем мы сходить их и посмотреть. Насладиться дивными красками и впитать силу и любовь Мастеров. Их украли у нас, отняли, спрятали. Продают на аукционах, а на эти денги жируют, упыри. И хотят отнять остальное у единственного в своем роде Музея, где сохранилась последняя часть уникальной коллекции.
Отнять, раздавить, расстоптать; чтоб не осталось ничего, ни капельки света, так бесящего их мрачные сердца. И все продать с молотка! Чтобы нахалявку, за наш, за русский счет Иванов, жить, как трутни, на деньги, полученные за эти картины, оставленные Мастерами для народа.

А еще книжек много новых навыпускали. Как бы в продолжение Учения. Чтобы смутить, заставить усомниться, направить мысль ученика не в ту сторону. Не будь МЦР, половина последователей бы сейчас читала всю эту хрень. А ведь первый голос разоблачения звучал всегда оттуда.

А еще кампании развели и против Граней, и против Уранова, и против много чего еще. И опять авторитет Музея защищал. Не будь Музея, половина бы из нас сейчас Грани не читала.

Развались сейчас Музей и уже завтра начнутся подмены кругом. Главное будет изъято, подменено несущественным. От рериховского движения останутся клочья. Лишь горстка самоходов уцелеет. Такова была судьба всех религий. Через сотню лет и Учения не узнаете. Вам сложно это представить? А вы попробуйте.

Вы так и не поняли?

Все это звенья одной цепи. Эти суды от Музея Востока, эта кража Васильчика, эти выдуманные книжки-продолжения, эти нападки на Грани, эти странные прорериховские организации, только и делающие, что нападающие на Музей.

О, легкомыслие! Как дорого приходится платить по твоим счетам!