[Воин Духа]

Если прочитать эту информацию не в измененном состоянии сознания, то становится очевидно, что тот, кто следует учению Живой Этики, неизбежно ввергает себя в страдания. Как он может быть при этом счастлив в реальности (если , конечно, он не мазохист)? Он может быть счастлив только пребывая в иллюзии относительно своей причастности к ценностям этого учения. Героика страдания привлекательна только в том случае, если страдаете не вы. А кто-то другой возвысился до самопожертвования. И вы, умиляясь этим подвигом, мечтаете о высокой судьбе. Это так по-русски! Так мило русской интеллигентности!

На самом деле страдание это безусловное зло! Страдание это отсутствие добра. И никакая высшая целесообразность Жертвы не может перевести зло в добро. Кто страдал, тот знает, что рост духа возможен не в страдании, а только в преодолении страдания! Страдание преодолевается либо запасом любви, который имеет человек в своем сердце, либо моральной надеждой на справедливость. Если собственный запас любви иссяк, то никто другой не может восполнить эту утрату своей любовью. Человек просто не будет к ней восприимчив, потому что отсутствует магнит созвучия. Если не реализуется моральная надежда на справедливость, то процесс разрушения, как следствие самопожертвования, не остановить. Духовная трансформация в этом случае может закончиться физической смертью человека. История человечества знает великомучеников духовного пути.

Прошу прощения, но мне кажется вы не совсем верно понимаете Учение Агни-Йоги. В книгах Учения нигде не сказано, что страдание это самоцель, и человек следующий и практикующий Учение должен обязательно страдать.

Страдание является по сути платой за Подвиг. Представьте себе, что вы обучались в Горах несколько лет, вы достигли высочайшего глубокого состояния самонеосознавания, вы излучаете гармонию своим присутствием, а слова просто обволакивают собеседника и каждый кто слушает вас поражается мудрости и гармонии. Представьте что такой человек, решит совершить Подвиг и пойдет в долины к людям, которые не любят религии, им претит такой путь. Они больше заинтересованы земным и материальным. Как они отреагируют на человека, который несет Истину?
Наверняка не с распростертыми руками и объятиями. Поэтому вполне вероятно, что его будут гонять, как это делали и с Христом и с буддистами в Индии, и с Фр. Ассизским в Италии. Естественно, такой человек будет испытывать страдания, духовные, ведь он искренне пришел донести людям Свет и Радость Учения, а его гонят. Я думаю, тут любой бы страдал. При этом чем выше и тоньше Истина, тем больше будут гонять человека, вплоть до убийства.
Поэтому Подвижник это тот, кто сознательно выбрал такой путь, зная что ему придется трудно, но только так растет Дух человеческий, неимоверными усилиями. Кроме того, я могу вам привезти пример, когда человек доходит до такого уровня самозабвения, что чужие нападки его не тревожат, а скорее Радуют, потому что он понимает, так растет Дух его:

«Однажды, в холодный вечер, по дороге из Перуджи в Порциункулу шли брат Леоне и святой Франциск. Брат Леоне шел первым, святой - позади, их хлестали первые северные ветра, рясы их были изорваны, а от усталости и голода стужу совсем уж нельзя было перенести. Среди таких лишений лачуги у Санта Мария дельи Анджели казались королевскими покоями, и странникам придавали сил мысли о других братьях, которые ждали их, сберегали для них лучшие куски от ужина, сохраняли дрова, чтобы разжечь к их возвращению очаг.

"Брат Леоне,- сказал Франциск,- напиши, что есть совершенная радость".

Обычно он говорил "напиши", потому что брат Леоне был его секретарем, но в ту минуту сказал так, потому что диктовал очень важную мысль, которая была частью его учения:

"Хотя во всех землях братья являют собой пример истинной святости и добродетели, напиши и особенно подчеркни, что не в этом совершенная радость".

Они продолжали путь в молчании, и вновь заговорил святой Франциск: "Брат Леоне, даже если меньший брат получает от Бога такую благодать, как способность исцелять больных и совершать множество чудес, даже умеет воскрешать мертвых на четвертый день после смерти, напиши, что не в этом совершенная радость".

Некоторое время они молчали, затем святой Франциск еще громче заговорил: "Брат Леоне, если меньший брат знает все языки, все науки и писания, и угадывает, и открывает нам будущее и тайны сознания человеческого, напиши, что не в этом совершенная радость".

Они помолчали. Брат Леоне стал забывать о холоде, погрузившись в размышления о словах учителя, и спрашивал себя, где же тогда искать совершенную радость, а святой Франциск сказал еще громче: "О, брат Леоне, даже если меньший брат умеет так хорошо проповедовать, что от проповеди его все неверные обратятся в веру Христову, напиши, что и не в этом совершенная радость. Если прибудет гонец и объявит, что все парижские наставники стали членами Ордена, напиши: не совершенная это радость. Даже если из-за Альп придут все прелаты и архиепископы, а сам король Франции и король Англии войдут в Орден, напиши: не та это радость".

Выслушав мысли святого, брат Леоне не знал, что и подумать, и спросил: "Отец, именем Божьим прошу тебя, скажи, в чем совершенная радость?"

Тогда Франциск объяснил: "Я приду в Санта Мария дельи Анджели вымокший, замерзший, голодный, в грязи; ледышки налипли на край моей рясы, в кровь изрезали мне ноги; и вот, я буду долго стучаться в дверь и звать привратника. Тогда придет брат привратник и спросит: "Кто там?" - и я отвечу: "Брат Франциск"; а он ответит: "Уходи, сейчас не время для странствий, ты не войдешь сюда". Но я стану стучать, и он в ярости выбежит наружу и вытолкает меня, осыпая бранью, с такими словами: "Уходи, ты прост и слаб умом, и не приходи к нам! Сейчас мы многочисленны, одарены многими способностями, и не нуждаемся мы в тебе"; а я все это вынесу и почувствую любовь к нему в своем сердце и веселость в душе. Брат Леоне, напиши, что в этом - совершенная радость".

Безмолвно стоял брат Леоне и уже не чувствовал ни голода, ни холода, ни усталости, но одно лишь изумление. Франциск заговорил вновь:

"А если затем, измученный голодом, застигнутый ночью, я все же буду настаивать: "Ради Бога, приюти меня хоть на эту ночь!" - и он ответит мне: "Нет, ступай в приют Крочифери"; и выйдет, держа в руках дубинку, и, схватив меня за капюшон, бросит на землю, изваляет в снегу, перебьет мне все суставы, а я терпеливо и с радостью снесу все это, думая о страданиях Христа, напиши, брат Леоне, что это и есть радость совершенная.

А теперь выслушай главное. Изо всех божественных даров наилучший - способность побеждать самого себя и добровольно, с любовью к Христу, идти на страдания, переносить проклятия, бесчестья, нужду. За остальные дары Божьи мы не можем прославлять себя, они не наши, а Его, но можем прославить себя, неся крест лишений, ибо крест этот наш".»