[Дмитрий777]

Сообщение от Восток

Святые есть в любой конфессии, и невозможно сказать, что у иудеев их меньше.

Вот именно.

Сообщение от Восток

Поэтому там даже внутри конфессии надо различать где люди, а где ложь религий.

Да нет в религиях лжи. К сожалению ложь только в последователях. Сами же говорите, что в рамках любого учения и любой религии можно оставаться Человеком или быть мерзавцем.
Правильно, Восток, главное как ее воспринимать эту религию - в духе или в букве.
Вообще я считаю неправильным говорить о том, что какие-то религии ложны. Неважно какие – христианство или иудаизм. Потому как это противоречит канону «Господом твоим». И несправедливо по отношению к тем, кто верит искренне и в духе.
Хотелось бы привести отрывок из жизнеописания митрополита Филиппа. Непосредственно к теме он наверное отношения не имеет, и все таки... Познавательно к тому же.

"Царь объявил игумену Филиппу, что по его державной воле и соборному избранию ему должно быть митрополитом. Игумен просил Грозного не разлучать его с пустынной обителью. Иоанн был непреклонен и поручил архиереям и боярам уговорить Филиппа. Соловецкий игумен согласился принять этот сан лишь с условием, что будет уничтожена опричнина.
Святитель Филипп был посвящен в митрополита Московского и Всея Руси 25 июля (ст. ст.) 1566 года. Сам царь казался растроганным миролюбивой речью митрополита.
В первое время святительства Филиппа утихли ужасы опричнины, но так было недолго.

В январе 1567 года царь переехал из Кремля в свой укрепленный дворец среди опричников и был уже совершенно в руках у этих извергов. Среди общего безмолвия, все ожидали, что раздастся единственный спасительный голос Филиппа".
Митрополит обратился к епископам, но "единодушия между ними не оказалось". Святитель Филипп не устрашился и без помощников вступить в подвиг. Сначала наедине, потом в собраниях он стал обличать царя.

В средокрестное воскресенье, 21 марта (ст. ст.) 1569 года, когда митрополит стоял на своем святительском месте в Успенском соборе, Иоанн с опричниками, одетые в черные рясы поверх кафтанов и высокие черные шапки, вошел на службу. Царь трижды наклонял голову, желая получить благословение от архипастыря, но святитель Филипп не отводил глаза от образа. Свита заговорила вслух: "Владыко святый! Царь Иван Васильевич всея России требует твоего благословения."
Святитель обернулся к Иоанну, как бы не узнавая его, и сказал: «В этой одежде странной я не узнаю царя православного, не узнаю его и в делах царства. Благочестивый, кому поревновал ты, исказив таким образом твое благолепие? С тех пор, как светит солнце на небе, не слыхано, чтобы благочестивые цари возмущали собственную державу... У татар и язычников есть закон и правда, а у нас их нет. Мы, государь, Богу приносим бескровную жертву, а за алтарем льется невинная кровь христиан. Не скорблю о тех, которые, проливая свою невинную кровь, сподобляются доли святых мучеников; о твоей бедной душе страдаю. Хотя и образом Божиим почтен ты, однако ж, смертный человек, и Господь взыщет все от руки твоей».

Никто никогда еще не смел говорить царю таких слов. Иоанн изменился в лице, он стучал жезлом о плиты помоста, и, грозя рукою, произнес: "Филипп, смеешь ты противиться нашей державе! Посмотрим, велика ли твоя крепость."
Погибель митрополита была решена.

Иоанн повелел боярам и епископам собраться в Успенском соборе для открытого суда над митрополитом. После чтения доносов святитель Филипп, не считая нужным оправдываться, обратился к Грозному с такими словами: "Царь! ты напрасно думаешь, что я боюсь тебя или смерти. От юности находясь в пустыне, я сохранил доселе честь и целомудрие… Я умираю, желая лучше оставить по себе память невинного мученика, нежели человека, о котором могли бы сказать, что он, оставаясь митрополитом, терпел неправосудие и нечестие."

Святителя долго томили в подвалах московских монастырей, держали в оковах, надели на шею тяжелую цепь, а на ноги – колодки. Наконец его заточили в Тверской Отрочь монастырь. Переезд в Тверь постарались сделать для Митрополита как можно более тягостным. По словам «Жития», «святой на пути многу пакость и унижение прият».
Там же 23-го декабря (ст. ст.) 1569 года он и был задушен Малютой Скуратовым."